Мюллера» — брутальный антураж допросной был рассчитан больше на психологический эффект.
Арестованных пять дней продержали взаперти. На шестой вернулся из Варны «Казарский»; Макарьева с Водяницким взяли прямо у трапа, к немалому смущению Иконникова.
Велесов перебрал листки в папке, поправил веб-камеру и поднял глаза на полосатую шеренгу. Кто из них главный, Макарьев? Невозмутим, глядит прямо, глаза не отводит. Водяницкий озирается, то и дело, насвистывая что-то революционное. Слесаря — угрюмые, подавленные, стоят, уставясь в пол. У того, что постарше крупно вздрагивают плечи.
— Прямо стоять! В глаза смотреть, кому говорят!
Водяницкий вытянулся по стойке «смирно». Конвойные за спинами арестованных повторили движение, грохнув прикладами о железный пол. Слесаря дернулись, кое-как выпрямились и затравленно уставились на «дознавателя». Макарьев презрительно усмехнулся и сплюнул.
«Чекист, ясное дело. Такого дешевыми трюками не проймешь…»
— Слышал, вы книжечки почитываете? — вкрадчиво осведомился Велесов. — Историей интересуетесь, географией?
С тех пор как один из слесарей получил доступ к эвакуированным библиотекам, на него негласно завели формуляр. Изучив список книг, Велесов сделал вывод — подпольщики собирают сведения о Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, а так же изучают атласы Англии и севера Европы. А недавно слесарь потребовал учебник английского языка, и прямо из библиотеки отправился в казармы, к беженцам — искать репетитора.
— Что, нельзя рабочему человеку поучиться? — с вызовом спросил Водяницкий. — Или науки только для господ?
— Отчего же, учитесь. — усмехнулся Велесов. — Языки и география в жизни пригодятся. Только растолкуйте, если можно — как вы доберетесь до Лондона? Маркс ведь там сейчас,?
У Макарьева отвисла челюсть. Велесов в ответ изобразил нейтральную улыбку.
— Тебе-то что вашбродие? — буркнул чекист. — Как-нибудь доберемся. Мы не крепостные и не солдаты, куда хотим, туда и пойдем!
— Между Российской Империей и Великобританией состояние войны. И ваше путешествие, скорее всего, закончится в каталажке. А в какой — российской, британской или, прусской — неважно. Или поедете через Швецию?
Подпольщик вздрогнул, и Велесов понял, что угадал.
— Что ж, маршрут, проверенный. Им еще после пятого года пользовались, и во время германской. А сейчас — нет не выгорит, времена не те.
— Может ты нам поможешь, ежели такой грамотный? — огрызнулся Макарьев.
— Может, и помогу. И в Англию помогу попасть, и до господ Маркса с Энгельсом добраться. Даже деньжонок подкину на дорогу. Путешествия — дело накладное.
— Купить хочешь, вашбродие? — недобро сощурился Водяницкий. — Думаешь, мы к Марксу, а вы за нами и в расход его?
Сергей едва сдержал улыбку.
— Дурак ты, братец. В Европе действует наша группа особого назначения. Это такие звери — они хоть английскую королеву упакуют и приволокут, если будет приказ. Я не о том. Вот ты — видел в нашей библиотеке труды Маркса?
Слесарь неохотно кивнул.
— Ну так там далеко не все. У нас есть все книги, статьи, дневники — вообще все, что он написал за всю жизнь. Напомнить, откуда мы? Из 2017-го года, через сто лет после вашей заварушки в Питере! Про революцию мы знаем все: и что было, и чем это закончилось. А вы нас за контру держите! Какие мы беляки, мы — внуки вашей революции!
Подпольщики ошарашенно молчали. Первым совладал с собой Макарьев:
— Агитируешь, гад? Добиваешься, чтоб мы дело свое предали?
— Агитирую? Да ни в жисть! Наоборот, помочь хочу. Если хотите знать, главная борьба впереди. Вспомните, чему учил Ленин? «Теория — главное оружие революционного класса». Верно, что ли?
Водяницкий и Макарьев переглянулись. В глазах механика мелькнуло недоумение. В ответ чекист чуть заметно пожал плечами.
— Мы покажем Марксу и Энгельсу все их труды. А еще — книги по истории, экономике, политике — все, что было после них. Пусть изучат и придумают новую революционную теорию! Нам, товарищи, предстоит построить новый мир. Как в "Интернационале": «Мы наш, мы новый…» Так вот, это — про нас с вами!
Велесов не заметил, как встал и стал в запале расхаживать по допросной. Арестованные слушали, не дыша.
— А ты, товарищ говоришь — «агитация», предательство»… Ширше надо мыслить!
Макарьев, вывернул голову вправо, потом влево. В тишине громко хрустнули шейные позвонки.
— Ну, хорошо. Скажем, мы тебе поверим. А какие будут гарантии, что это не ловушка?
Монитор погас. Андрей покачал головой, не пытаясь скрыть улыбки
— Серег, ты это что, всерьез?
