— Ну… как тебе сказать? Отчасти. Особенно насчет нового мира. Что же касается этой сладкой парочки — по-моему, оставлять их в Лондоне не стоит, неизвестно что они там насочиняют на злобу дня. Сам знаешь, как отцы-основатели любят Россию.
— Еще бы, — согласился Андрей. — «Славяне — раковая опухоль Европы».
— Так и я о чем! Но с интеллектом все в порядке, раз такую теорию сочинили, что весь мир полтора века лихорадит. Напомни, Маркс в каком году должен помереть, в восьмидесятом?
— В восемьдесят третьем. От банального плеврита.
— Ну вот! Если вовремя подлечить, еще лет пятнадцать научной деятельности гарантированно. Всегда хотелось узнать, что бы он сочинил, узнав про глобализацию, информационную экономику и виртуальные финансы. Решено — факультет экономики Зурбаганского Университета за стариной Карлом!
— А Фридриха куда? Ассистентом при кафедре?
— Зачем? Он отличный историк, пусть работает по специальности. Это не Фукуяма, «конец истории» выдумывать не станет. И вообще… — он доверительно понизил голос. — считай, что это моя маленькая месть. Мне госы по научному коммунизму три года в кошмарах снились!
III
Велесов спрыгнул с лошади, попрыгал, разминая ноги и со вкусом, хрустнув суставами, потянулся. Охлопал себя по карманам, недоуменно хмыкнул и потянулся к седлу; рыжая, в белых чулках кобыла косила влажным, черным, как слива глазом, с интересом наблюдая за хозяйскими манипуляциями. Тот долго копался в седельной сумке, и когда вытащил руку — на ладони лежали две большие, присыпанные маком, баранки. Рыжая мягкими губами подобрала лакомство с ладони, схрумкала и благодарно ткнулась носом в плечо.
— Хорошая конячка, славная!
Сергей потрепал кобылу по гриве, почесал лоб (та фыркнула и поддела хозяина носом под локоть, требуя продолжения) и принялся распускать подпруги. Нарядное кавказское, обитое серебряными гвоздиками седло досталось вместе с кобылой от драгунского ротмистра. «Надоело скитаться по чужим каютам! — ответил Велесов Кременецкому, когда тот предложил ему перебраться на «Адамант», и в тот же вечер уехал в Евпаторию. Лошадь как раз и была приобретена для этой поездки — пятилетка кабардинской породы, не испорченная мундштуком и строгим, военного образца, шпорам. Видимо, прежний хозяин держал ее для частных поездок и увеселительных прогулок.
Андрей Митин сидел под навесом, увитым диким виноградом, наблюдал, как Сергей возится со своим транспортным средством, и наслаждался бездельем. После возвращения в Крым, он вертелся, как белка в колесе; вот и сейчас приходилось помогать с размещением эвакуированных. Их доставляли из Севастополя — кого морем, кого по суше, в крытых парусиной обозных фургонах. Беженцам из XX-го века предстояло обосноваться в Евпатории, которую по указу Государя именовали теперь Зурбаганом.
Велесов передал повод конюху, отряхнул бриджи и уселся рядом.
— Всегда мечтал перебраться в Крым. После четырнадцатого, когда начали строить Керченский мост, решил — хватит с меня слякотной Москвы! Нашел покупателя на квартиру и выбрал через Интернет домик здесь, в Евпатории. Такой, в итальянском стиле: патио с печкой для пиццы, окна от пола, садик на крыше, посреди гостиной — огромный камин из дикого камня под медным кожухом. Собирался ехать, смотреть на месте, а тут ты со своим Проектом!
Андрей удивленно поднял брови. Об этих планах друга он слышал впервые.
— За чем же дело стало? Вот тебе Крым, строй, пиши! Скажем, о том, что мы тут натворили. Правда, у нас это не издадут, секретность…
Сергей немного подумал.
— А если обставить под фантастику? Помнишь, ты как-то сказал, что документы Проекта могут сойти за материалы к роману?
- Да запросто. Издашь под псевдонимом, сейчас на «попаданцев» спрос.
— Почему сразу «попаданцев»? — обиделся Велесов. — Это совсем другой жанр! Я бы назвал его «хроноопера»… чего ржешь, я серьезно!
— Ты вдумайся в ситуацию! — выдавил сквозь смех Андрей. — Двое попаданцев сидят в измененном прошлом и спорят, к какому жанру отнести их воспоминания! Нет, уж напиши солидную хронику. Его лет через сто еще и и в здешних институтах изучать будут!
— Кстати, об институтах: Глебовский говорит, что здешний народ насмотрелся на наши чудеса техники и сам кинулся изобретать. У него таких предложений скопилось на год вперед. Пришлось поставить их разбирать паренька, из юнкеров — выздоравливает после госпиталя, и технике здорово сечет. Штакельберг его фамилия.
— Как же, помню! — кивнул Андрей. — Я на «Алмазе», во время переноса, был с юнкерами в одной каюте. Там и познакомились.
— Глебовский говорит, ему бы подучиться, будет отличный инженер. А пока возится с прожектами местных Кулибиных. В-основном бред, но случаются и дельные. Вот, скажем, лейтенант из крепостной артиллерии, принес чертеж торпеды с паровым приводом!
— Это как? — опешил Андрей. — Что-то вроде взрывающегося катера? Но его даже слабые волны с курса собьют! Нет, к такой шняге нужен либо камикадзе, либо дистанционное управление…
