Я сидел, как громом пораженный, а придя в себя, отдал распоряжения к отъезду. Со стыдом признаюсь, что поддался панике: утром из Вены ждали Соломон Ротшильд, и я ни на секунду не сомневался, что он свяжет мою поездку в Париж с убийством своего брата.
Я покинул Берлин вечером того же дня, и всю дорогу до Варшавы, где я и пишу это письмо, меня неотступно преследовала мысль: каким образом очаровательная Фро связана с этой темной историей? А в том, что она с ней связана, я нисколько не сомневаюсь…»
II
— Автор этого памфлета просто вульгарен! — женщина брезгливо бросила отшвырнула брошюр. — Как можно поносить человека столь бессовестно, пусть вы и недовольны его политикой?
— Зря вы так, Ефросинья Георгиевна! — насупился Карел. — Замечательный писатель, а что слегка пафосен — так время было такое. Зато как сочно описывает! Я в шестом классе, прочитал в «Отверженных» про парижскую клоаку — потом ночью снились сводчатые тоннели, плесень на стенах и все такое. Однажды даже кошмар приключился: будто тону в грязи в подземном тоннеле. Так на мои вопли пол-корпуса сбежалось! Это в спортивном лагере было. — пояснил он, в ответ на недоуменный взгляд Белых. — Меня потом даже невропатолог поверял.
— И, что, признал шизофреником? — с интересом осведомился Змей. Он, вооружившись любимым ножом, резал бечевки на пачках.
— Нет, предложил вместо Гюго читать «Незнайку на Луне». Сказал, психика крепче будет. Но я все равно читал, и даже решился как-то залезть в дождевую канализацию.
— Ну и как, понравилось?
— Да чему там нравиться? Плесень, крысы, вонища, дерьмо под ногами. Все, как у Гюго, только вместо кирпичной кладки бетон. Трупов в жиже, правда, не находил…
Фро передернуло.
— Трупы в канализации? Что за мерзости вы рассказываете! Вот и видно, что этот ваш… — она перевернула брошюру, -..ваш Виктор Гюго лучше всего разбирается в подобных мерзостях! И с чего вдруг Великому князю вздумалось заказать эту писанину именно ему?
— Вы неправы, мадам. — вступил в разговор Белых. — Виктор Гюго замечательный литератор, странно, что вы о нем не слышали. Есть у него роман из средневековой жизни — «Собор парижской богоматери». Поспрошайте по книжным лавкам, вам понравится. У нас из него даже мюзикл сделали…
— «И после смерти мне не обрести покой,
Я душу дьяволу продам за ночь с тобо-о-ой!» — страдальчески провыл он.
— Фу, какая пошлость! — Фро аристократически сморщила носик. — Такие вирши — в самый раз для приказчиков и кухарок. И к тому же, Жорж, я не раз говорила: взрывы и стрельба губительно отразились на ваших музыкальных способностях.
— Это точно, — хмыкнул Вий, отрядный бард. — Командиру мамонт на ухо наступил.
Белых сделал вид, что не расслышал подколки.
— Так вот, книжицу эту, «Наполеон малый», Гюго написал сам, не по заказу. В Франции-то эта книга под запретом. Великий князь через нашего посланника в Британии (Гюго сейчас в изгнании, на острове Гернси) испросил позволения напечатать в Брюсселе большой тираж, десять тысяч экземпляров. Чтоб уж всем хватило.
Каплей кивнул на штабеля пачек, загромоздившие прихожую. Вчера они перекидали их из пароконного фургона в особняк, а с утра за «товаром» уже стали приходить люди — студенты, владельцы книжных лавочек, репортеры парижских газет. Белых давал, сколько унесут и денег за товар не спрашивал.
_ Не ожидалль от рюсский гроссер кньяз такой шляухяйт… коварстффо. — произнес Лютйоганн. Он говорил медленно, с паузами, но теперь его хотя бы можно было понять с первого раза. За последние несколько месяцев бывший кайзеровский подводник изрядно подтянул свой русский.
— Согласна с вами, герр офицер! — кивнула Фро. — Распространять в чужой стране площадные памфлеты, чтобы настраивать подданных против
