правителя — неужели Государь одобрил такую низость?
Вий, услышав эти слова, хохотнул. Белых исподтишка показал ему кулак.
— Не думаю, что Николай Павлович в курсе. Памфлеты — целиком затея Велесова. Видите ли, мадам, в наше время было такое понятие — «информационная война». Возможно, с вашей точки зрения это не очень-то… безупречно в плане морали, зато дает результаты. Позвольте, я вам объясню…
III
— А где ист театр? — недоуменно спросил Лютйоганн. — Это вокзальна вонфлехер… площатть, нихьт ваар[12]?
— Герр обер-лейтенант забывает, какой сейчас год. Наверное, ни театр, ни вокзал еще не успели построить.
— Если верить Ламарскому, парижская контора Ротшильда здесь. — Белых указал на особняк с колоннами — Тот дом, к которому подъехал фиакр.
Может, это Ротшильд и есть? — спросил Гринго. Взгляд у него заострился, будто он щурился на вылезавшего из экипажа господина в окуляр оптики.
— Чтобы первый банкир Франции ездил в такой таратайке? Это как если бы Сорос раскатывал по Нью-Йорку в «Тойоте Камри». Да и рановато еще… что там говорил ваш питерский знакомый, Ефросинья Георгиевна?
— Ротшильд приезжает в контору банка в восемь-тридцать утра. Минута в минуту.
— Сейчас без четверти восемь. Не хотелось бы отсвечивать на площади целыз полчаса. И так на нас поглядывают с подозрением. Вон тот ажан только что косился…
— Пуалю — поправила Фро. — В Париже полицейских называют «пуалю», курица — из-за того, что управление полиции стоит на месте старого птичьего рынка.
— Да хоть петухи! — хохотнул Карел. — Лишь бы до нас не домотались.
Прохаживавшийся по площади блюститель порядка посматривал на компанию с нескрываемым подозрением.
— Вот что, — решил Белых. — Сейчас расходимся, на площади остается Карел. Через десять минут, его меняет Змей, потом — мы с Фро. Надо дождаться этого барона и хорошенько рассмотреть: как подъезжает, из какой двери выходят, где расставлены телохранители — короче, весь расклад.
— А как мы опознаем его экипаж?
— Вы невнимательно слушали нашего гостя, мон шер. — Фро мило улыбнулась Змею. — Господин Ламарский ясно сказал — «ездит на карете с гербом на двери". Помните герб на письме?
— Птица, вроде стервятника, лев, рука с пучком стрел, в середине — блямба на красном поле.
Женщина серебристо засмеялась.
— Это обворожительно! Слышал бы вас петербургский приятель моего покойного супруга, член Герольдмейстерской коллегии! Его бы удар хватил…
— Короче, вопросов нет. — подытожил Белых. — Расходимся. Связь по рациям, стволы под рукой и не отсвечиваем.
— Вы не ответили, милый Жорж. Чем вам не угодил мсье Ротшильд? Ладно бы, если бы выслеживали начальника парижской полиции или какого- нибудь генерала. Но — банкира?
Вы недооцениваете этого господина, милая Фро, — усмехнулся спецназовец. — Император, если до этого дойдет, отдаст за него половину своих генералов, в придачу с начальником полиции. Джеймс Ротшильд — самый влиятельный человек во Франции после самого Наполеона Третьего. А куром франка он вертит с сороковых годов, когда доставлял национальному банку золото для покрытия новых банкнот.
Ефросинья Георгиевна с удивлением взглянула на спутника.
— Никогда бы не подумала, Жорж, что вы разбираетесь в финансах. Моему покойному супругу это всегда казалось до ужаса скучным, и в нашем доме о деньгах, если и говорили, то лишь по поводу карточных долгов или залога за имение.
— Да я не очень-то и разбираюсь, — признал Белых. — просто Велесов накачивал на эту тему перед высадкой в Сицилии.
— То-то вы заставляли меня скучать в постели! — уголки ее губ тронула улыбка. — А вы, значит, обсуждали денежные дела?
— Не только. Но о господах Ротшильдах говорили немало. У нас считалось, что финансами всего мира заправляют две семейки: Ротшильды и Рокфеллеры. Этих, правда, еще нет, они американцы, составят состояние в конце века, на нефти. А вот пятеро сыновей Майера Ротшильда уже при делах и крутят половиной финансов Европы. Соломон — в Австрии, Амшель во Франкфурте, Натан — за Ла-Маншем, а Калмар занимается финансами Королевства Обеих Сицилий. Но влиятельнее всех Джеймс, недаром они сами прозвали его Великим Бароном. Если его не убрать, затея Великого князя и Велесова
