тесемки на плече, пока Уинтер одевался. – В гостинице в комнаты подают выпивку, стоит постояльцам позвонить на стойку портье и попросить «угощенье на день рожденья», или назвать другое глупое кодовое слово.
– Но мы ведь не заказывали алкоголь.
Уинтер на мгновение замер и серьезно взглянул на нее:
– Не заказывали, но именно я поставляю в эту гостиницу спиртное.
– Точно. – Аида завязала тесемки на одном плече и повернулась, чтобы заняться вторым.
– Я бы предпочел, чтобы наша фотография не попала на первую полосу завтрашней газеты, даже если все ограничится простым допросом. Чем дело и закончится, если меня застукают здесь.
– Вряд ли кто-то заинтересуется тем, что бутлегера застали в номере отеля с медиумом из «тихого» бара.
Уинтер приподнял ее подбородок:
– Мне плевать на себя, я беспокоюсь о твоей репутации.
А он все же джентльмен.
Аида провела рукой по его животу, задержавшись на незаправленных полах рубашки.
– Прости, мы не довели дело до конца.
– Я и сам не рад, поверь. Как-нибудь в другой раз? – Аида кивнула, и Уинтер быстро ее поцеловал, а затем оделся и прикрепил оружие. Он даже не стал повязывать галстук-бабочку. – Не отходи от меня ни на шаг, – наставлял он, спокойно выводя спутницу из номера. – И не паникуй. – Она едва успела схватить пальто и сумку.
Они прошли к лестнице мимо взволнованно переговаривавшихся гостей вслед за другой парой. Возле лифта Аида едва не споткнулась о полуодетого мужчину, который склонился над растением в горшке и спешно выливал туда джин из бутылки. С двух сторон из номеров слышались звуки смыва туалетов, пока другие гости избавлялись от улик. Уинтер с Аидой, пожалуй, единственные на всем этаже не заказали «угощенье» у консьержа.
Они пробежали несколько лестничных пролетов. По пути на выход к ним присоединились и другие постояльцы. Уинтер повел Аиду подальше от небольшой толпы и окольным путем в Пальмовый двор. Как только из-за угла вышли двое агентов с обрезами, он потащил ее к дверям, чтобы остаться незамеченными. Беглецы оказались в бальном зале, где гости на частной вечеринке в панике выливали шампанское из бокалов, когда у столиков послышались крики. В комнату вбежало несколько мужчин в костюмах с пушками наперевес.
– Федеральная служба! Ни с места! Это облава! – воскликнул вожак.
Со всех сторон послышались крики. Столы в глубине зала опустели, а ужинавшие гости кинулись вслед за официантами к черному ходу. В дверях появился федеральный агент, отрезав путь к отступлению. Он угрожающе поднял оружие, и люди тут же кинулись в противоположную сторону.
Уинтер потянул Аиду к стене, рассматривая разразившийся переполох и выискивая другую лазейку.
– Идем, – кивнул он в сторону едва видной двери за ширмой, где на пристенном столике стояли графины с водой.
Беглецы обогнули беспокойную толпу и пробрались туда.
Это заняло всего минуту, но, казалось, прошел час, пока они дошли до скрытой двери. Аида посматривала на федералов, и когда они с Уинтером оказались в шаге от цели, один из молодых агентов их заметил.
– Уинтер, – прошептала Аида, когда мужчина поднял винтовку.
– Вперед. – Бутлегер толкнул спутницу за ширму, а вслед им неслись крики.
Аида схватилась за ручку двери. Не заперто! Парочка бросилась на выход и оказалась в узком служебном коридоре.
– Кухня? – спросила Аида, обратив внимание на шум за двустворчатой дверью.
– Обычно там и держат спиртное, агенты Бюро Запрета [25] , должно быть, перекрыли другой выход, – пояснил Уинтер, ведя Аиду по коридору. – Нам надо добраться до стойки регистрации незамеченными.
А по логике именно там им показываться не следовало.
– Поверь мне. – Уинтер поспешно вел спутницу по тайным гостиничным коридорам через кладовую, вверх и вниз по лестнице, протискиваясь мимо тележек для багажа, пока наконец они не добрались до стойки.
Два агента охраняли главный выход, а еще один спорил с консьержем и кем-то из управляющих гостиницы.
Беглецы спрятались за искусно сделанным цветочным украшением и ждали. Сердце Аиды быстро колотилось в груди. Уинтер так крепко сжимал ее руку, что та начала пульсировать. Аида выглянула из-за цветов и заметила, что лицо управляющего багровеет, а голос становится все громче: мол, облава – это произвол! Агенты не только угробили гостям вечер, так еще и испортили кристально чистую репутацию отеля. Когда федерал повернулся, чтобы
