Онопа ел жадно, так, словно вчера только прибыл с голодного острова Руу. Когда он прикончил первый кувшинчик настойки, граф решил, что пора начать разговор.
– А отец настоятель, как его там…
– Отче Ассир, – сразу же вскинулся Онопа. – Муж многознающий, бывал за океаном, видел истинные чудеса. Глубокой веры человек, ваша милость!
– Да-да, Ассир, конечно же. Нам тут приходилось слышать, будто бы он, пребывая, как говорят у вас, в молитвенных странствиях, познакомился с неким чудотворцем, близким к Истинному Лику?
Онопа перестал жевать и уставился на Дерица полными изумления глазами.
– Не только он, ваша милость. Они с братом Ханди… брат Ханди – не пеллиец, родом он из далеких варварских стран, вырос в джунглях и владеет медитативными практиками. Об этом у нас в обители стараются не говорить, но брат Ханди, я вам скажу, человек страшный. Такой веры, такой убежденности в своей правоте я не встречал за все годы, что состою в затворе. А затворился я, как вы знаете, совсем еще молодым.
– А Ассир, тот тоже за океаном странствовал?
– Он бывший солдат, ваша милость. Служил где-то там, в страже местных владык, а потом вот сподобился: вера пришла. Знаете, оно бывает – живет себе человек, Милосердных не чтит, ни о чем, кроме хлеба своего, не думает, и вдруг… – Брат Онопа тяжко вздохнул, взялся за стакан. – Чудотворец в тех краях явился, силы удивительной. И как-то так оно выявилось, что сила ему от самой Секех дана. Но, чтобы силой такой пользоваться, нужно и Лик Ее чтить, и про Имя не забывать. Иначе никак, ваша милость.
Дериц бросил короткий взгляд на Маттера. Князь сидел в углу, поглаживая бороду, что свидетельствовало о большом волнении.
– И чудотворец этот – тоже из джунглей родом? – быстро спросил граф.
– Никто не скажет, – торжественно поднял палец Онопа. – Облик его переменчив. Сегодня он таков, а завтра уже и инаков. Брат Ханди первым его учеником был. Но сам он об этом распространяться не любит. Похоже, с чудотворцем этим у него связь какая-то. Его, – Онопа вдруг помимо собственной воли перешел на хрипловатый шепот, – его он называл Повелителем… я пару раз сам слышал.
– Повелителем? – внезапно заговорил Маттер, и Онопа испуганно повернулся к нему. – Но с точки зрения канона это как-то неверно… нет? С какой это стати религиозные наставники начали вдруг
Клирик вздрогнул. Этот человек с аккуратно подстриженной седой бородкой и темными волосами до плеч почему-то пугал его куда сильнее всего Серебряного Покоя. Он рассматривал брата Онопу пристально, изучающе, но не как человека, а словно инструмент, предназначаемый для какой-то работы.
– Это… это и мне кажется немного странным, – пробормотал затворник. – Но сила заморского чудотворца такова, что противостоять ей не может никто из живущих. Так говорят. Еще слышно было, что брат Ханди получает наставления в вопросах веры непосредственно от него самого, хотя как, на таком-то расстоянии?
Седобородый господин в задумчивости покивал головой. Онопе вдруг почудилось, будто о делах в обители он знает больше его самого…
За спиной клирика почти неслышно открылась дверь, вошел высокий молодой человек в кожаной куртке с капюшоном:
– Группа готова, господин граф, – очень тихо произнес он.
Энгард Дериц кивнул, посмотрел на Маттера.
– Я поведу, – произнес тот. – Хадден, иди с этим парнем, он выдаст оружие и доспех. Ждать меня.
– Ясно, ваша милость. – Джеш вскочил со своего стула, ободряюще подмигнул брату и вышел за дверь.
Онопа сжался. Теперь ему стало по-настоящему страшно.
– Что… что со мной будет? – Он не хотел говорить этого, но глупые, ненужные слова вырвались сами собою.
– Да ничего особенного, – отмахнулся граф. – Когда все это дело закончится, отправим вас куда-нибудь в далекие края, мало ли у нас обителей. Это все мы решим, не сомневайтесь. Сейчас от вас требуется вот что, милейший. – Энгард раскрыл сумку, висевшую на спинке стула рядом с ним, достал пачку бумаги и цветные карандаши: – Рисуйте план обители, отдельно выделяя подвалы и покои отца настоятеля. Тщательно рисуйте, тут упущений быть не может.
– Оружие в обители есть? – вдруг спросил Маттер.
– Откуда, ваша милость, что вы? – выпучил глаза Онопа. – Какое ж в обители оружие – только ножи на кухне да топоры еще, строимся нынче. Другого ничего нет.
– А людей у вас там… двенадцать?
– Сейчас десять всего, ваша милость. Одиннадцать было, так брат Грига на той неделе помер, видать, срок ему вышел, старый он уже был.
– Ясно. Рисуйте и не упускайте ничего.
Онопа очень старался. Он менял карандаши, обозначая подземную часть старинной обители, отдельно оранжевым прорисовал личную молельню отца настоятеля, примыкающую к его комнате.
