– Нет, я не против, – быстро заявила мэнор, глядя на Инго снизу вверх с огромным любопытством.
– Стало быть, идите с ней и читайте старинные пьесы, да толкуйте при том сюжет как следует, не ленясь. Можете считать, что таково мое вам наставление на сегодняшний день.
– Однако в старинных пьесах может встретиться такое… – Инго поскреб затылок и скептически посмотрел на Влиру. – Нет, я, конечно, постараюсь обойти острые углы, но все же… не знаю даже, что и сказать.
– Госпожа Влира будет читать сама, – отрезал Маттер. – И не думайте, что она ребенок. К вашему сведению, она успела закончить военную школу. Идите! Как только прояснится, я пошлю за вами.
Когда дверь рубки закрылась, князь сел в невесомое плетеное креслице рядом со штурманским столиком и повертел в пальцах пустую трубку. Взгляд его был задумчив.
– Как много пассажиров на борту, – меланхолично заметил Эрмон, крутя в пальцах свой красно-синий карандаш.
– Не скажи, – мотнул головой Маттер. – Я имею на этого парня некоторые виды, так что общение с мэнор станет для него важнейшим уроком. Его поколение родит детей, которых ждет огромный мир, полный великих и прекрасных тайн… Уже скоро мы начнем исследовать нашу планету на совсем другом уровне, да, на другом уровне техники и другом уровне познания. Открытия, которые будут сделаны, вызовут шок. Безумный шок, Ян! Кто-то должен быть к этому готов, не так ли?
– И этот кто-то – один из пеллийских принцев.
– Трон ему не занять, там есть другие кандидатуры. Но в целом я понимаю, что ты хотел сказать… Его Кровь не денется никуда, и он всегда будет влиять на пеллийскую политику в той или иной степени. А теперь он – один из нас. Я никогда не решился бы сыграть в ту игру, которую начал покойный Зейд-Алла. Но знаешь, Ян… Сейчас, глядя на Инго, я понимаю, что старик умел смотреть намного дальше моего. Этот парень – именно то, что нам нужно.
– И вам не страшно? – очень тихо спросил навигатор, поднимая на князя немного удивленные глаза.
Маттер побарабанил пальцами по стеклу. По его взгляду Эрмон понимал, что сейчас командир думает о чем-то далеком от сиюминутной реальности.
– Он способен правильно воспринимать все то, что видит сейчас и увидит в будущем, – сказал Маттер. – И конечно, общение с Влирой тут весьма к месту. Сейчас он шокирован и не знает, как себя вести, но скоро это пройдет. А потом наш принц станет мудрее…
Сменив курс, корабль пошел строго на север. Через час ливень стал заметно тише, а потом впереди появились окошки светлого неба. Маттер, много раз ходивший здесь еще на «Бринлеефе», отлично знал погоду этой части великого Океана Запада, не ошибся он и сейчас.
– Ветер ослабел, – доложил ему Ларкаан. – Более того, дождь видится мне почти отвесным.
Маттер глянул на указатель горизонтальной скорости, потом наклонился над картой. Готовый к его немому вопросу, Эрмон упер в бумагу острое жало карандаша.
– Через час с мелочью появится мыс Филдро, – объявил князь. – Над ним мы снова повернем к западу. Если с двигателями все будет в порядке, следует набрать восемь лонов высоты – я хочу пройти над низиной Фракко, привлекая как можно меньше внимания. Высоко идущий корабль забудется через пять минут, я знаю этих людей… Всего три десятилетия тому сюда не заходил ни один пеллийский корабль, а страной правили безумные фанатики. Сейчас все изменилось, но память у этих людей по-прежнему очень короткая. Они помнят сотни молитв, зато забывают все, что произошло сегодняшним утром.
Эрмон понимающе кивнул. Рашеро он воспринимал как абсолютно дикую страну, слабо реагирующую на огромные, стремительные изменения, происходящие в окружающем ее мире. Бесконечные плодородные степи уже давно не принадлежали монастырям, однако землепашцы гнули спину с тем же отстраненным фатализмом, что и тысячи лет назад. Гудящий в сером небе корабль вряд ли вызовет у них какие-то эмоции – тупой взгляд, вздох – и на этом все.
– Когда-то у меня были там друзья, – произнес Маттер, глядя вперед, в постепенно светлеющее небо. – Но никого из них уже давно нет в живых. Эту часть континента трясли войны… вроде бы короткие и не очень заметные на фоне географических масштабов, но они забрали лучших. Тех, кто хотел перемен, не понимая, что на это нужны годы. Кое-что я видел собственными глазами, – добавил он с горечью, – и некоторые из моих друзей умерли у меня на руках, а я ничего не мог для них сделать.
– Ну, развитие торговли их все же немного цивилизовало, – заметил Эрмон.
– Их цивилизовали пушки, проданные пеллийцами и лавеллерами, – фыркнул князь. – Два миллиона монахов разнесло в клочья, и на этом все кончилось. Но что началось, мне до сих пор не очень понятно. Нет смысла открывать школы, если родители не пускают своих детей учиться.
Эрмон не ответил ничего, только покачал головой. Долгие странствия в свите Посредника Маттера открыли ему многое из того, что было недоступно обычному человеку. Планета, в воздушном океане которой неторопливо плыл «Даамир», уже не казалась ему такой огромной и таинственной, как прежде. Этот мир населяли множество народов, в основной своей массе – темных, диких, погруженных исключительно в выживание любой ценой. Миллионы умирали от голода, нехватки воды и болезней, ураганы сносили города, расположенные в прибрежной зоне, а иногда после «Большой волны» океан навсегда пожирал целые острова вместе с жившими на них людьми. Ян видел далекие страны, где работорговля считалась совершенно обычным делом, а на алтарях каждый день приносились кровавые человеческие жертвы. У любого нормального пеллийца все это могло вызвать рвоту, но Эрмон не удивлялся уже
