– Этого не может быть! У него ген спит, ему до инициации еще лет пять!..
– А я говорил вам, барышня, не надо брать в школу эту Морену! – Твердохлебов погрозил Феличе корявым пальцем. – Нарушение традиций никогда до добра не доводит!
Феличе едва удержалась, чтобы не сделать столь любимый ее учениками фейспалм. Твердохлебов и традиции – вечная тема. Сколько была в Петербурге школа, столько он и твердил о традициях. Каждый раз, когда что-то менялось. И каждый раз все было не к добру. Ворона кладбищенская, а не леший.
– И ты молчал? Надо было мне сказать, сразу, а ты!.. – возмутился Сенсей.
Леший возмутился в ответ, и оба принялись выяснять, мог ли спонтанно инициироваться и сразу запечатлеть себе хозяйку мальчишка с латентным геном оборотня, как именно мог, почему Сенсей это не рассмотрел и к чему это все приведет.
В препирательство между закадычными друзьями Феличе не встревала. И в том, что запечатление и инициация случились, не сомневалась. Это как раз отлично объясняло, почему Эрик так легко и быстро оставил своего лидера и перешел в компанию Дона. И почему в этой компании он все время держится рядом с дочерью мсье Жана. На самом деле хорошо, что Эрик инициирован. Девочке нужен хороший защитник, а в этом деле оборотни бесподобны.
Хотя против мусорщиков, если они решили добраться до Дона или Виолы, одного мальчишки-оборотня, еще толком не знающего своей сути и своей силы, слишком мало.
Она нахмурилась и тихонько постучала пальцем по столу.
Сенсей с Твердохлебовым оборвали дебаты и уставились на нее. Остальные – люди и нелюди в равных пропорциях – тоже. В конце концов, кто бы ни был директором школы, старшинства это не меняло.
– Время, господа, – ровно сказала она, на этот раз не поднимаясь с места. – Через полчаса явятся командиры боевиков, пора принимать решение. Итак, первое. Инициация Эрика уже произошла, других не будет, я за этим прослежу. Обучением Эрика займется Сенсей, но это несколько позже.
Сенсей кивнул: в отличие от господ педагогов, он-то видел афишу Дунаева и знает, что это значит.
– Второе, господа, это безопасность детей, – продолжила она. – Посвящение мы проведем в ближайшую пятницу, как раз будет полнолуние…
– Нет! Это опасно!.. – прервал ее Твердохлебов. – Собрать всех меньше чем за неделю невозможно, в болотах сейчас…
– Хватит, – оборвала его Феличе. – Я уже поняла, что собрать всех будет трудно, что кикиморы в гоне, у русалок профсоюз, а одному старому пню пора на пенсию. Если ты не можешь построить своих подопечных, может, попросим мсье Жана взять Петербург под свою руку?
Все резко замолкли и побледнели – не приведи Господь, старый прохвост услышит и примет как руководство к действию.
Правильно, пусть начинают думать и бояться. Иногда страх полезнее ругани.
Однако леший не поддался. Что с него взять, деревяшка. Гневно заскрипел, готовый отстаивать свое право на владение исконными болотами, даром что на них уже три сотни лет как вырос город.
– Ты не понимаешь!..
– Это ты не понимаешь, монсеньор Мишель, – еще тише, чем Феличе, сказал Сенсей. Таким голосом он говорил очень редко, зато если говорил – все как-то сразу вспоминали, что Жеводанский Зверь держал в страхе целую провинцию не потому, что был милой и покладистой собачкой. – Детей нужно защитить. Мусорщики не нарушили писаного закона, до Посвящения дети – просто человеческие дети, что бы вы по этому поводу ни говорили. Посвящение будет в эту пятницу. Если монсеньор Мишель не способен организовать его, придется этим заняться мне.
Леший набычился и стал покрываться корой – признак злости. Шутка природы, однако. Дружит с Сенсеем, будто в одном лесу родились, но французов и французскую речь терпеть не может. Видимо, Наполеон ему на любимую мозоль наступил. Хотя вроде до Петербурга и не дошел… Не суть.
– С дрязгами и рычанием, господа, попрошу на задний двор после совещания, – оборвала новый виток скандала Феличе. – У нас есть более серьезные проблемы, чем забастовка мавок. Через две недели в Петербурге будет не продохнуть от высших.
Замерли все, даже упрямый леший.
– Вот только вас и не хватало, – пробурчал Б. К. Дорф.
Его привычная маска добродушного профессора треснула, обнажив сущность охотника. Еще одна жертва насмешливой судьбы: защищая отчизну от нежити, сам не заметил, как нежитью стал.
– Нас? – подняла бровь Феличе.
– Не смею сетовать на недостаток вашего присутствия, мадемуазель Феличе, – церемонно-насмешливо поклонился Дорф. – Не изволите ли посвятить в суть проблемы?
– Феличе, объясни, – попросила Эльвира.
– Через две недели в Мариинке дает концерт Даниил Дунаев. Вам надо объяснять, что на этот концерт соберутся все высшие?
– И всего-то, – разочарованно пожал плечами Интригал. – Подумаешь, очередное юное дарование концерт дает. Да этих концертов у нас без счета, с чего вдруг проблема?
