– Мой дом, – рыкнул тот. – И сражение мое.
Тамос кивнул:
– Да, но ты сражаешься так, как не под силу другим, Терн. Ты один можешь покинуть этот холм и сообщить о том, что здесь произошло. – Сунув руку за доспех, он вынул сложенный листок бумаги. – Если я не переживу эту ночь, только ты сумеешь передать это Лише.
У Терна сжалось горло, когда он взял письмо. Ему нравился граф, но шарумов было много.
Чересчур много.
Издав дикий клич, Тамос пришпорил лошадь и первым помчался по тропе в атаку.
В душе Терна затеплилась надежда при виде могучих коней. Он ждал, что наступление замедлится, когда отряд достигнет шарумовых копий, но «деревянные солдаты» и их скакуны были облачены в легкие деревянные доспехи, укрепленные меченым лаковым покрытием. Они отбросили вражеские копья, а исполины-мустанги принялись топтать людей, как траву, оставляя после себя лишь окровавленные ошметки.
Однако у подножия холма кавалерию встретили слепящим светом: красийцы подожгли масло. Зеркала отразили и перенаправили лучи, когда лошади оказались в поле зрения неприятельских лучников. Те без разбора дали залп по гуще воинов Тамоса, не заботясь о своих, оказавшихся на линии огня.
Стрелы поражали бреши в доспехах «деревянных солдат». Люди кричали, лошади пятились от боли, а вражеские войска окружали их на открытой местности.
Тамос подал сигнал, и конница, развернувшись, как стая птиц, устремилась обратно наверх.
Это была временная передышка. Шарумы уже закрепились, и все больше воинов поднималось на холм. Терн увидел в масляном свете, что одеты они не в черное и не в бурое, а в зеленое.
Стало понятно, почему командир так рвался положить их жизни за холм. Это были вообще не красийцы, а райзонцы, призванные на службу. Они выполнят кровавую работу, а их хозяева займут холм.
Терн вспомнил Ичу и сострадание, которое испытал к этому человеку, попавшему в тиски палача. С ним обошлись жестоко, неправильно и бессмысленно. Но это пустяк по сравнению с намерениями врага.
Терн понял: ничто не остановит красийцев от захвата Кручи Колана. Он ощупал графское письмо. Если бежать, то сейчас.
Главная дорога была слишком опасна, и Терн перебрался на дальнюю сторону возвышенности, чтобы спуститься по голым стенам. При его навыках и все еще в черном, он мог проникнуть туда, куда закрыт ход другим.
По крайней мере, он так думал…
Сначала Терн протер глаза, решив, что ему мерещится. Он отличался острым зрением, отточенным длительной жизнью во тьме, но даже оно имело пределы.
Он напрягся и застыл. Тускло светили звезды, внизу бушевал огонь – капитан Делия со товарищи атаковали порт.
И вот опять. Движение на скалах. Сразу на всех.
На Кручу Колана взбирались сотни шарумов.
Он спешно изменил маршрут, ворвался в ряды лучников:
– Шарумы на скалах! Шарумы на скалах!
– Одного вижу! – крикнул лучник и выстрелил. Должно быть, он промахнулся, так как выругался и зарядил новую стрелу.
Остальные, тоже уверившись в приближении неприятеля, забыли о доках и переключились на ближние мишени. Но попасть в шарумов, которые в черных одеждах жались к крутому склону, было трудно, и стрел пропало больше, чем поразило врага.
К сержанту, командовавшему лактонскими лучниками, подъехал Тамос:
– Скажи своим людям не тратить стрелы впустую – пусть продолжают стрелять по докам! Я оставляю для их охраны сто лошадей!
– А остальные? – спросил подоспевший Самент.
Тамос указал вниз:
– Мы перебьем лучников, которых там хотели поставить. Они могут полезть наверх, но это им не поможет. – Он посмотрел на Терна. – В суматохе, которая останется после нас…
Терн кивнул. Легко ускользнуть, когда внимание противника отвлекает четыреста крупных лошадей.
Граф издал клич и пришпорил коня, не дав себе времени переосмыслить курс. «Деревянные солдаты» хлынули с холма, сметая чи’шарумов. В отличие от прошлых вылазок, они, достигнув открытой местности, не остановились и устремились к строю отборных даль’шарумов-лучников.
Красийцы не ожидали такого хода, но удивлялись недолго и принялись прореживать ряды конников опустошающими залпами. Лошадей не упакуешь в доспехи полностью, и, поймав стрелу в брешь, они ржали и падали, часто увлекая за собой соседей.
Но все же они набрали скорость и вдруг очутились над лучниками. Всадники разили их копьями, а могучие скакуны – топтали врага, и лучники, которым было нечем защититься, вскорости полегли.
Атаку возглавлял Тамос, его копье так и мелькало, покуда лошадь бросалась направо и налево. Впритык к нему ехал Самент.
