были погружены на королевские галеры и отправлены в Алкасер. Туда же по суше двинулось войско под предводительством короля Афонсу. Вместе с ним пошел и Алехандру. Дома ему все равно скучно. Жена Беатрис на сносях, вот-вот собирается родить. Благодаря этому ее отношения со свекровью немного наладились.
Я нагрузил шхуну мебелью, коврами и тканями для замка в Манчестере и отправился в Англию. Надеюсь, в последний раз плыву по этому маршруту. Всё, что я был обязан сделать для своих детей от Фион, сделал. Дальше пусть сами пробиваются.
42
На Британских островах опять шла война. Король Генрих Короткий Плащ решил захватить Гвинед. Подготовился к мероприятию неплохо: сформировал небольшую, но дисциплинированную армию, в которую включил шропширских лучников с длинными луками, способных противостоять валлийским; привел флот, который постоянно подвозил провизию и войска и блокировал побережье; договорился о поддержке с правителем Поуиса Мадогом ап Маредидом и братом Оуайна Гвинедского — Кадваладром. Когда я приплыл в Англию, король Генрих успешно наступал. Меня и моих сыновей на помощь не позвали, более того, с владений взяли щитовые деньги и разовую помощь на ведение войны, поэтому я не вмешивался. Съездил в Манчестер, посмотрел на замок, который достраивали. С тремя рвами он, действительно, стал надежнее.
Керис, которая недавно родила дочь, с энтузиазмом взялась за прихорашивание своего нового жилья. В ее понимании красиво — это не так, как в замке Беркет. Наверное, и Амиция украшала замок Мейкерфилд по такому же принципу. Представляю, что случится с обеими, когда узнают, что украсили свои замки одинаково! Кстати, Амиция родила второго сына. У старательного мужа и жена — старатель.
Я уже собирался возвращаться в Португалию, чтобы принять участие в очередной осаде Алкасера, когда из Уэльса пришла новость, что войско короля Генриха разбито. Они бодро наступали, выигрывая мелкие стычки, затем расслабились, поверив в свою непобедимость, — и попали в засаду возле Бэзингверка. Десант, высаженный на остров Англси, тоже был разбит. Чутье подсказывало мне, что организовал засаду мой бывший оруженосец, а потом вассал Умфра. Остатки королевской армии засели на горе, окруженные со всех сторон валлийцами, которые, чтобы не терять зря людей, решили взять измором. Король Генрих призывал на помощь всех своих подданных. На зов никто не откликался. Лорды Валлийской марки не решались соваться в Гвинед себе на погибель.
Я быстро набрал отряд из сержантов и лучников в количестве около трех сотен и на шхуне переправился вместе с ними на противоположный берег устья реки Ди. На границе с Гвинеда мы встали лагерем на холме, поросшем соснами. Шел дождь, мелкий и нудный. Солдаты быстро соорудили шалаши и навесы, развели костры и занялись приготовлением пищи. Роберт остался командовать отрядом, а я поехал вместе с Джоном и десятком сержантов к горе, на которой сидел в осаде король Генрих с остатком своей армии. Впереди скакал сержант с белым флагом, который сообщал о наших мирных намерениях. Следом за ним следовал другой сержант с моей хоругвью. Надеюсь, ее еще не забыли в этих краях.
На валлийский разъезд наткнулись примерно часа через три после въезда на территорию Гвинеда. Я чувствовал, что за нами следили и раньше, но не показывались. Наверное, послали гонца, чтобы узнать, что с нами делать. Из леса выехали на неказистых лошаденках три лохматых валлийца в кожаных шапках и доспехах, вооруженные дротиками и небольшими щитами. Они преградили дорогу, но воинственности не проявляли. Мой отряд тоже остановился.
Я подъехал к валлийцам и сообщил:
— Еду на переговоры с Оуайном ап Грифидом, правителем Гвинеда.
— Мы тебя проводим, — сказал один из всадников.
Они развернулись и поскакали впереди. Мы последовали за ними. Меня все время не покидало чувство, что за нами следят из леса. Стоит сделать неверное движение — и получишь стрелу в голову или грудь.
Гвинедская армия разместилась в долине возле горы, поросшей густым лесом. Лагерь был оборудован в лучших традициях римских легионов: обнесен рвом и валом с частоколом. На этом, правда, все сходство и заканчивалось. Караула на въезде я не заметил. Внутри ограждения шатры и шалаши стояли, как придется. Правитель Гвинеда Оуайн ап Грифид расположился в большом красно-синем шатре, который раньше принадлежал королю Генриху. Он встретил меня возле входа. Вышел без головного убора, отчего ветер трепал длинные седые волосы. Поверх луженой кольчуги был накинут плотный черный плащ с тонкими красными косыми полосками. Рядом с Оуайном Гвинедским стоял Умфра. Лицо моего бывшего вассала пополнело и напиталось властностью. Он ведь теперь лорд, не знаю, правда, чего. Оба, приветствуя, приобняли меня и Джона.
В шатре стоял грубо склоченный стол, на котором на прямоугольном куске белого и не очень чистого холста лежали два каравая пятнистого хлеба, початый, копченый, свиной окорок и пучок лука-порея. По обе стороны стола находились широкие и грубые лавки, на которых, наверное, ночью спали,
