Лиссабоне не в счет. Оно для моих португальских детей.
Я проехал по замерсийским владениям. Перебрался на противоположный берег на пароме, построенном по моему проекту. Он уже два месяца трудился. Стал прибыльным предприятием. Доходы от парома я передал монастырю, поэтому матросами работали на нем монахи и послушники. Я собрал оброк и сообщил четырем рыцарям, что через восемь дней должны прибыть на службу. К этому дню прискакал и Гилберт. Он привез оброк с моих линкольнских владений. Шестым стал Тибо Кривой. Его, как самого опытного, назначил командиром отряда. Оруженосцем у Тибо был Ричард де Беркет. Пацан очень обрадовался, что отправится в поход и избавится от нудных уроков Этьена. Отцовская тяга к знаниям ему не передалась. Впрочем, в его годы я тоже считал школу наказанием.
Не успели убыть рыцари, как в замок приехал Умфра. Я сказал ему и Джону, что в этом году они отслужили сполна. В Португалию их не возьму. Пусть позанимаются своими манорами, отдохнут. Умфре дома не сиделось.
— Король Оуайн зовет меня послужить ему, — сообщил он.
— Поезжай, — разрешил я. — Только не надевай сюрко с моим гербом. Там ты будешь сам по себе, — и добавил шутливо: — Если встретишься в бою с моими рыцарями, постарайся не убивать их, особенно Тибо Кривого и его оруженосца.
— Я их не трону, — серьезно пообещал Умфра.
Сражение произошло возле Коулсхилла. Рыцари графа Честерского без приказа бросились в атаку раньше времени и были частично перебиты лучниками, после чего драпанули. Армия правителя Поуиса ломанулась вслед за ними. Гвинедцы долго гнались за ними и рубили беспощадно. Тибо Кривой, приученный мною к дисциплине, в атаку вместе с рыцарями не пошел, но и затягивать с отступлением не стал. В итоге они потеряли только одну вьючную лошадь с припасами. После этого гвинедцы захватили Йель. Умфра многому научился у меня…
Я в это время занимался пополнением библиотеки. Монахи-бенедиктинцы получили от меня бумагу, на которую переписали несколько научных трудов. Часть бумаги подарил на нужды монастыря. Добавил к ней пять бочонков португальского вина. Второму подарку обрадовались больше.
— Валлийцы из твоих деревень не хотят ходить в школу, — пожаловался аббат Гамон де Маскай. — Мы, чтобы привлечь детей из бедных семей, кормим их обедом, но даже ради еды не хотят приходить.
— Придется заставить, — решил я.
В тот же день во всех моих валлийских деревнях объявили, что в свои отряды буду зачислять только тех новичков, кто умеет читать, писать и считать. То есть, по рекомендации монахов. На следующий день монастырская школа была полна учениками.
Во время похода Тибо Кривой по моему указанию провел агитационную работу среди рыцарей и пехотинцев. Расписал им прелести войны в Португалии и сообщил, что я перевезу их туда в долг. Расплатятся из доли в добыче. Благодаря его стараниям, в конце сентября в замок Беркет прибыло три десятка рыцарей и полсотни пехотинцев. Война в Англии закончилась, в последнем походе остались без трофеев, так что многим, особенно пехотинцам, грозила голодная зима. Они с радостью отправлялись поискать счастья в войне с неверными.
Пехотинцев погрузили на две бригантины. Вторая делала свой первый рейс. Ее совсем недавно закончил строить Тиберий. Командовал караваном Диого. В твиндеки погрузили свинец, а трюма наполовину забили шерстью. Она пользовалась большим спросом в Лиссабоне. Португальская шерсть была лучше для ковров, а английская — для тканей. Пехотинцы прокатятся на мягком до Лиссабона. Отправил бригантины на неделю раньше. Сам поплыл на шхуне вместе с рыцарями. Взял с собой в Португалию наследника, чтобы Ричард де Беркет поучился морскому делу и посмотрел дальние страны.
23
Бискайский залив на этот раз немного потрепал нас. Ветер дул северо-западный, почти попутный, но такой сильный, что пришлось взять рифы на парусах. Волны была высотой метра два-три. Они били нам справа в корму, словно пиная судно. Кормовая переборка в моей каюте воду вроде бы не пропускала, но отсырела. Старший сын лежал пластом на кровати. Блевать было уже нечем, поэтому время от времени он склонялся к стоявшему на палубе деревянному ушату с морской водой и открывал рот, из которого капала желчь. Я заставлял его пить кисловатое вино. Говорят, кислое помогает переносить качку. Задерживалась оно в желудке ненадолго. Природа отдохнула и в этом случае…
В Лиссабоне на причале нас встретил Самир. Он уже разгрузил обе бригантины и поставил их на отстой. Привезенные ими товары продал. За лето торговые суда принесли мне доход, соизмеримый с удачным боевым походом. А к весне будет построена третья бригантина. Решил, что в следующем году одна будет бегать на Честер, вторая — на Бристоль, а третья — на Руан.
— Приплывших пехотинцев я разместил в твоей деревне возле города. Крестьяне жалуются на них, — доложил Самир.
Я бы удивился, если бы было иначе. Пехотинцы — бывшие крестьяне. Как тут не подчеркнуть свое нынешнее превосходство!
