мной. Остальную его свиту я категорически отказался брать с собой. Кое-кто из них высказал подозрения по поводу моих замыслов, на что я ответил, что никого с собой не зову, без анжуйцев даже лучше будет.
— Там будет грязная работа, не для рыцарей, только помешают, — объяснил я юному наследнику норманнского герцога, когда мы скакали по лесной дороге под мелким дождем, который зарядил с утра. — И вообще, время рыцарей, как лучшего войска, уходит. Будущее за копейщиками, лучниками, сержантами, которые будут служить круглый год, а не два месяца, получать деньги от короля и оставаться верными ему и только ему, пока будет платить им. Будущее за дисциплинированным войском, четко выполняющим приказы командира, а не за неуправляемой вольницей, в которой каждый считает самым главным себя. Рыцари — это красиво, но в наше время затраты на них уже слишком превышают пользу от их действий на поле боя. Война ведется не для хвастовства, а для победы. Надо уничтожить как можно больше врагов с как можно меньшими потерями. А как это будет сделано — красиво или не очень — не важно.
К ночи мы добрались до наживки, заготовленной Вильгельмом Ипрским, графом Кентским. Уверен, что ему уже сообщили о передвижении моего отряда. Наверное, потирает руки от удовольствия, представляя, как ловко обхитрил меня. Самый верный способ оказаться в дураках — считать себя самым хитрым.
Я не пошел резать спящих лондонцев, предоставил Джону руководить операцией. Он не хуже меня знает, что и как надо делать. Вместе с маркизом Генрихом и другими рыцарями завалился спать под охраной оруженосцев и слуг. Дождь к ночи перестал. В лесу, где мы остановились, было сыро и зябко. А в Португалии сейчас слишком жарко.
— Когда мы нападем? — спросил меня Генрих, которому не спалось.
— Мы не будем нападать, — ответил я. — Утром мы проверим, как мои подчиненные выполнили мой приказ.
На рассвете прибыл посыльный от Джона с сообщением, что все прошло удачно. Мы поскакали к лагерю лондонцев. Там мои валлийцы уже заканчивали шмонать трупы и паковать трофеи. Три сотни тел с перерезанными глотками лежали в лужах крови. Зрелище не для слабонервных. Генрих и его рыцари немного побледнели.
— Мы без потерь уничтожили более чем вдвое превосходящего противника. Теперь у нас на триста врагов меньше, — сообщил им. — На войне цель оправдывает средства.
Анжуйцы воздержались от комментариев. Может быть, потому, что боялись не справиться с позывами к рвоте.
К нам подвели оставленных в живых по моему приказу десятерых лондонцев. Их командир — мужчина лет тридцати трех, рослый, с туповатым выражением давно не бритого лица, — был в кольчуге.
— Ты — рыцарь? — спросил я.
— Нет, — ответил он и, видимо зная, какая судьба его ждет, торопливо и жалобно вымолвил: — Меня заставили ее надеть, я не хотел…
— Кто заставил? — поинтересовался я.
— Граф Вильгельм, — ответил командир.
Это было в духе графа Кентского.
— Снимай ее и больше не надевай, даже если прикажут, — сказал я.
Мы отъехали от лагеря лондонцев к тому месту, где мои ребята готовили на кострах завтрак — варили в котлах мясо черно-белого бычка, шкурой которого накрывали арбу, нагруженную трофейным оружием. Лондонцы отыскали не разоренную деревню сторонника императрицы Мод и немного поживились там. Еще два бычка паслись неподалеку от лагеря, а пятерых коров неумело доили мои солдаты.
— Сейчас позавтракаем и отправимся уничтожать других врагов, — сообщил я анжуйцам.
— Мы так рано не едим, — отказался за всех троих маркиз.
— Придется научиться, — сказал я. — Или на войне вам нечего будет делать.
Они поели. Сперва пища застревала в горле, но вскоре вкус вареного мяса отбил неприятные впечатления. Все трое молотили челюстями не менее энергично, чем мои сержанты. Человек ко всему привыкает. Может быть, позже, в мирное время, они вспомнят ужасы войны, но тогда все будет казаться не такими жуткими, как бы ненастоящим.
После завтрака я разрешил своим сержантам поспать пару часиков. Нам некуда было торопиться. Вполне возможно, что за лагерем лондонцев наблюдали люди графа Кентского. Им нужно время, чтобы сообщить, что на наживку клюнули, а графу — чтобы добраться до места засады, в которую должен попасть я со своим отрядом.
День выдался солнечный. Земля парила, отдавая влагу, накопленную вчера. После отдыха мы поехали по лесной дороге, но теперь в обратную сторону и медленнее, подстраиваясь под скорость движения арб, запряженных волами. Вскоре эти волы переберутся на жительство в одну из моих деревень и будут там пахать землю и перевозить урожай с полей в амбары.
Из-за поворота выехали два всадника. Они остановились. Узнав меня, подскакали рысью. Это были два валлийских лучника на трофейных лошадях.
— Мы их перебили! — радостно доложил один из валлийцев.
