Чтец

Постепенно Второй ликвидатор научила Лона управлять пятью звездами одновременно, и они вращались над его головой, своими странными темными силуэтами напоминая летучих мышей. Затем она по одной сняла звезды с их орбит. Лон не понял, как ей удалось поймать их, не поранив рук. Наверное, это был один из секретов, которыми владеют только Ликвидаторы.

Задыхаясь и обливаясь потом от предпринятых усилий, Лон повалился на траву рядом со Вторым ликвидатором. Стебли травы щекотали его уши и покалывали спину. Смех Второго ликвидатора, которая возвращала звезды на место в складках своих одежд, кружился вокруг Лона подобно хлопьям пепла. Краем глаза Лон видел, как она закрывает книгу и откидывает волосы на плечи.

– Эрастис считает, что я еще не готов, но пусть он посмотрит на то, что я умею! – сказал он, с трудом переводя дыхание.

Второй ликвидатор скептически подняла брови.

– С моей помощью, – сказала она.

– Конечно! – рассмеялся он. – Когда я буду Главным библиотекарем, я не стану всё время сидеть в этом курятнике.

Он показал в сторону Библиотеки.

– Чтобы что-то изменить в мире, ты должен жить в нем. Ты должен что-то делать.

– Что, например?

Лон пожал плечами:

– Ну, я не знаю. Вести войну, выигрывать сражения, помогать людям. Делать то, о чем потом пишется в истории.

Он вздохнул и через стеклянную крышу принялся вглядываться в небо, переполненное кружащимися снежными хлопьями.

– Когда я стану Библиотекарем, я свершу великие дела, – продолжил Лон. – Сделаю то, что другие будут считать невозможным.

– Сначала научись простым вещам, – сказала с улыбкой Второй ликвидатор, прикоснувшись пальцем к порезанному рукаву Лона, под которым сочилась кровью свежая ранка.

– Я научусь, – отозвался Лон. – Эрастис никуда не собирается, поэтому у меня есть время.

Второй ликвидатор забросила волосы на спину, открыв свои изящного рисунка уши.

– Вам понравилась книга? – спросил он.

Она кивнула и сказала:

– Смотри!

Лон сел, а она подняла вверх пальцы. С кончиков травяных стеблей, словно жемчужины, сорвались капли росы и, взлетев над землей, превратились в ледяные пули. Второй ликвидатор на мгновение задержала их в неподвижности, а затем, взмахнув рукой, послала в темноту дальнего конца оранжереи, где они и исчезли.

– Ну, и что? – спросил Лон.

Второй ликвидатор повернулась к нему и отложила книгу. Затем грациозно поднялась, перешла на противоположную сторону луга и вернулась, держа указательным и большим пальцем руки цикламен. Сев на свое место, она передала цветок Лону, который, глядя на него, стал смеяться, будучи не в силах сдержать свой восторг: каждый из похожих на бумагу лепестков цикламена был пробит маленькой ледяной стрелой, оставившей в полете отверстие, напоминающее звездочку на ночном небосклоне.

– Вы – настоящее чудо! – проговорил Лон, вложив в свои слова чуть больше тепла, чем полагалось.

Второй ликвидатор сразу же погасила улыбку на лице и отвернулась. Теперь Лон видел только ее затылок и плечи. Дружба связывала их ровно настолько, насколько связывала совместная работа – пока она учила его магии, а он снабжал ее книгами, которые она внимательно изучала. Но стоило ему спросить, кто она такая, что она чувствовала по поводу того или другого, как Второй ликвидатор замыкалась в себе. Она была Ликвидатор-ученик, известный только как Второй. За этими пределами у нее не было ни индивидуальности, ни собственных мнений, ни чувств.

– Простите, – сказал Лон, понимая, что ему не следовало бы просить прощения. Она не любила извинений. Извинения только всё портили.

Второй ликвидатор сидела неподвижно, почти растворившись в темноте оранжереи. Так и должно быть, думал Лон. Ее работой было убийство. Сделав свою работу, она должна была раствориться – так, словно ее и не существовало. Бытие – привилегия других, но не ее. Эрастис говорил, что это – общее требование ко всем Ликвидаторам, если они действительно хотят стать мастерами своего искусства. Чтобы быть совершенным убийцей, ты сам должен отказаться от существования.

– Лон! – произнесла она, и его имя поплыло в темноте.

– Да?

– Я хочу, чтобы ты прочитал меня.

– Что?

Она повернулась к нему – уголком лба и изгибом щеки, влажным блеском глаз и тенями у губ.

– Прочитай меня.

От одной только мысли об этом Лон побледнел. Других читать запрещено. Он узнал это, как только овладел искусством ви?дения. Читать другого –