звезды, про деревья.
– Жил некогда великий кит, – начала девушка, постепенно перейдя на интонацию старой сказительницы, – большой, как островное королевство, и черный, как сама ночь. Каждый день кит переплывал океаны и на закате поднимался из воды, совершая гигантский прыжок в небо, и капли воды сверкали на его коже. Всю ночь кит плыл по небу, а когда наступало утро, он вновь нырял в океан, чтобы повторить путь, пройденный вчера. И так было каждый день: днем он плыл по воде, ночью – по небу.
Она говорила, а Лон воображал себя китом – таинственным, молчаливым, черным. Грациозное существо, плывущее меж волн и звезд.
– В те времена жил знаменитый китобой. Имя его теперь забыто, но не его дела. Он убил гораздо больше китов, чем все вместе взятые китобои. Говорили, что его корабль сделан из китовых костей, а пил он из костяного бокала, изготовленного из китовых зубов. Каждую ночь китобой смотрел, как великий кит плывет по небосклону, и думал: как бы много обычных китов он ни убил, он никогда не будет считаться величайшим в мире китобоем, если не убьет этого кита.
Девушка помолчала мгновение и продолжила:
– Много лет он готовился, и, наконец, желанный день настал. Утром, как только великий кит нырнул в море, китобой выпустил в него свои гарпуны. Великий кит попался. Но он был так силен, что продолжал плыть. Весь день он плыл через Келанну, таща за собой маленького китобоя.
С приближением ночи китобой приготовил свой корабль к бою. Но когда кит прыгнул в небо, гарпунные лини лопнули, и судно рухнуло в темное море. Многие из матросов упали за борт и исчезли в пучине. Это не остановило китобоя – он с остатками команды продолжил преследование… но было слишком поздно. Великий кит уже добрался до середины небосклона, и, хотя китобой преследовал свою добычу остаток ночи, солнце настигло его, и он вместе с кораблем растворился в его свете.
На следующую ночь на небе появились новые звезды: это был китобой, обреченный преследовать кита до скончания времен, и сам великий кит, спокойно плывущий через океаны и небеса.
Девушка говорила, а перед внутренним взором Лона вставали картины того, о чем она рассказывала. Он увидел силуэт огромного черного кита, плывущего меж звезд, заостренные гарпуны и летящий корабль. Он услышал, как рвутся лини и как корабль с шумом и грохотом падает в море. Девушка все еще держала ладони на его глазах, но Лон уже не ощущал их прикосновения. Вместо этого он чувствовал, что сам мчится сквозь звезды и брызги морской воды холодят его лицо.
– Когда ты смотришь на небо, видишь звезды? – спросила девушка, и Лон ощутил на своей шее прохладу ее дыхания.
Он представил себе яркие точки повествования, вспышки сюжетных поворотов.
– Я вижу историю, – ответил он.
– Открой глаза.
Открыв глаза, Лон увидел сотканное из света полотно; нити, из которого оно состояло, можно было проследить до самой основы, и там возникало лицо, тело, жизнь. В ярких лучах света – вся, одновременно во всех своих эпизодах – явилась ему жизнь человека. Эта сверкающая ткань была великолепной, простой и сложной одновременно.
Но потом он моргнул, видение исчезло, и он вновь остался один на один с черепом.
Девушка смотрела на него, и уголки губ ее приподнялись. Она улыбалась. Лон никогда до этого не видел ее улыбающейся. Это было волшебно!
– Наконец-то! – всплеснул руками Эрастис. – Ты творишь чудеса, моя милая!
Девушка слегка поклонилась библиотекарю и, ни слова не сказав Лону, покинула библиотеку. Лон смотрел ей вслед, пока она не скрылась за поворотом, ведущим в зал.
– Учитель! – проговорил Лон, обратившись к Эрастису. – Как ее зовут и чья она ученица?
Эрастис провел ладонью по обрезу лежащей перед ним книги, и шелест бумаги эхом отозвался под сводами библиотеки. Его карие глаза были полны сожаления.
– У нее нет имени, Лон. Она – Второй ликвидатор.
Лон упал в кресло. Он вспомнил молчаливость девушки, ее непостижимый взгляд, четкие, хореографически точные движения, в которых она упражнялась перед дверью. Это были боевые позы. Он почувствовал, как разрозненные впечатления начали складываться в полную и ясную картинку.
– Зачем бы ей изучать фрагменты из Остиса, как ты думаешь? – спокойным голосом осведомился Эрастис. – Скоро она займется изготовлением своего магического меча.
Лон вспомнил историю, которую ему рассказала девушка; вспомнил, как представил ее изящным великим китом. Он ошибался. Она была не китом, а китобоем. И, как в случае с тем китобоем, у нее даже не было имени. Ликвидаторы безымянны. Они знают, как выслеживать и убивать – и ничего больше.
От этой мысли Лону захотелось заплакать, хотя он ненавидел слезы и терпеть не мог, когда они затуманивали его взор.
– А можем мы на сегодня закончить? – спросил он.
Главный библиотекарь отложил фрагмент рукописи, который он изучал, и вздохнул. В его старых глазах блеснул свет.
