пожелтевшими глазами.
Рид сел рядом с мачтой баркаса и, достав фляжку с водой, снял с нее крышку.
Женщина с любопытством посмотрела на фляжку, словно забыла, что это такое.
– Кто вы? – спросил Рид. – И что случилось с вашим кораблем?
Искра понимания скользнула в глазах женщины. Ее рот задвигался, язык зашевелился за зубами.
– Я Катарина Стиллз, – прохрипела она. – Капитан «Семи Колоколов».
Вы, конечно, слышали о «Семи Колоколах», корабле, известном тем, что он дальше всех углубился в Южные моря, выйдя за Року в зону Вечных льдов. Пять лет назад Катарина, теперь капитан Кэт, унаследовала корабль своего отца, Хендрика Стиллза, Исследователя Южных морей, умершего от воспаления легких во время своего последнего путешествия.
Чего никто не знал, так это того, что капитан Кэт все эти пять лет спокойно исследовала западную часть океана, все ближе подбираясь к Краю Земли.
– Я капитан Рид, – сказал капитан. – Теперь вы в безопасности.
Кость выпала из рук Кэт; Рид подошел к ней, поддержал ее немытое иссохшее тело и поднес флягу к ее губам, по капле вливая влагу в запекшийся рот. Широко открытыми глазами, как новорожденная, капитан Кэт смотрела на него, не веря тому, что происходит. А Рид тем временем дал сигнал команде – поднять спасенных на борт «Реки Веры».
Остаток дня выжившие провели в лазарете под присмотром доктора, в то время как команда, не переставая, говорила о них. Время от времени матросы бросали косые взгляды в направлении главного люка, хотя никто прямо на него не смотрел. Моряки страшно суеверны, и, занимаясь своими обычными делами, они всеми силами старались обходить лазарет подальше, словно могли заразиться от выживших и поднятых на борт либо каннибализмом, либо невезением.
Вопреки советам доктора капитан Кэт настояла на том, чтобы вечером ужинать в кают-компании, хотя ее матрос Хэри все еще лежал в лазарете.
– Он глух и бредит, – сказала доктор, протирая очки. – Я застала его за тем, как он прятал кости. Мы с Али думали, что все у него отобрали, а он, оказывается, спрятал несколько штук в рукавах. Я думаю, он даже не знает, что его спасли. Считает, наверное, что он все еще на баркасе.
