Нельзя отдавать.
Правильно.
– Мы ведь одной крови. – Кэри произнесла это шепотом, касаясь своего отражения. На стекле остались отпечатки пальцев. – Одной. Только я не безумна.
Кэри приподняла подбородок, еще раз окинув себя придирчивым взглядом. Быть может, и хорошо, что она столь тщательно готовилась к этому ужину. Девочка?
Нет. Девушка.
Платье строгих линий, оставляет обнаженными шею и плечи. Гридеперлевый шелк оттеняет белизну кожи, которая кажется почти прозрачной. И на ней узором, вязью выделяется цепочка.
Механическое сердце стучит.
Она готова к встрече?
Пожалуй.
Лэрдис из Титанидов была… яркой.
– Добрый вечер, – произнесла она низким грудным голосом.
Высокая.
И стройная, с фигурой идеальной, как манекен Ворта. Вечернее платье из нефритовой тафты, которая то отливала ярким золотом, то вдруг гасла, пряталась в мягких складках подола.
– Добрый вечер, – эхом отозвалась Кэри.
Неприлично разглядывать гостью так… долго? Открыто?
Плевать на приличия.
Идеальная талия и высокая грудь, прикрытая дымкой кружев. Аккуратный воротничок почти касается изящных ушек, и черные жемчужины мерцают, манят прикоснуться. Жемчужная же фероньерка подчеркивает длину этой шеи. Волосы уложены по моде, мирсальской волной, но прическа эта выглядит естественной…
– Ах, милая, – Лэрдис протянула руки, и Кэри, словно во сне, коснулась атласных перчаток, – понимаю, что явилась не вовремя, без предупреждения…
Почти дружеский жест, и губы целуют воздух у щеки.
Запах лаванды щекочет ноздри. А белая эгретка в волосах Лэрдис покачивается…
– Но ты, должно быть, слышала, что не в моих привычках ограничивать себя. – Лэрдис разглядывала Кэри жадно, и в льдистых ее глазах виделось… презрение?
Нет, другое что-то.
Раздражение?
– А правила – это так скучно… – Лэрдис не спешила отпускать руки, и Кэри держалась. Соприкасались лишь кончики пальцев да юбки, но и этого было чересчур много.
– Могу я узнать, что привело вас…
– …тебя…
– …что привело тебя в мой дом?
– Твой ли? – Лэрдис резко опустила руки.
– Мой, – с улыбкой подтвердила Кэри. – Прошу, присаживайся. Я распорядилась подать чаю, надеюсь, ты любишь чай?
– Предпочитаю кофе.
– К сожалению, гостей я не ждала, поэтому не знаю, остался ли кофе…
– Помнится, Брокк весьма его любил. – Лэрдис устроилась в кресле.
Золотая холодная женщина.
Враг.
…Сверр ненавидел тех, кто прикасался к Кэри, утверждал, что на коже ее следом чужака остается запах. Это его бесило, и сейчас Кэри как никогда понимала брата.
– Мой муж изменил свои привычки.
– Или тебе так только кажется, – заметила Лэрдис, мило улыбаясь. И плеснула светом алмазная пыль ее эгретки, точно вызов…
Не поддаваться.
У ревности вкус чая, даже не чая – кипятка, который обжигает нёбо. И Кэри отставляет чашку, заставляя себя дышать.
