Две ступеньки.
Дверь, запертая на засов. И горячая темнота прихожей.
– Отпусти же! – Кэри колотила кулачками по плечу. – Ненормальный!
– Ненормальный, – согласился Брокк, разжимая руки, – совершенно ненормальный.
За дверью гремела буря.
А Кэри молчала.
В темноте и рядом.
Здесь слишком мало места, чтобы не быть рядом. От нее пахнет снегом и небом. Морем. Солью. Влажным мехом парки. Драконьей раскаленной чешуей. Солнцем, что исчезло в черных глубинах моря, быть может, и вправду утонуло?
Или вышло на изнанку мира, в которую верили древние?
– Я бы и сама могла…
– Не могла…
Ее дыхание тревожит тишину. И пауза становится неловкой.
– Сейчас я лампу достану.
Она стоит на полочке, за спиной Кэри, и Брокк, не устояв, касается щеки… холодная какая.
Огонек вспыхивает сразу.
– Замерзла?
– Немного.
Брокк отражается в желтых ее глазах.
– Значит, отправляешься в ванну, а я пока ужином займусь… разогрею хотя бы…
Кивок.
И выжидающий настороженный взгляд.
Поцелуй-прикосновение к ледяным губам. Вспыхнувшие румянцем щеки. Ресницы пепельные, нарисованные брови на бледном, слишком уж бледном лице.
– У тебя нос холодный… ледяной просто.
– У тебя тоже, – шепотом отвечает она. Смотрит.
Общая тайна за запертой дверью, и буря улеглась, подслушивает…
– Давай помогу? – Брокк не дожидается разрешения, расстегивает пуговицы, которые, пусть и крупные, вдруг становятся неудобны. Парка толстая, снежинки истаяли. Влажный мех, и шерсть шарфа набрякла. Узел затянулся под горлом, и, пытаясь развязать его вдвоем, они лишь мешают друг другу.
Тонкие мягкие пальцы.
И острые ноготки царапают шерсть.
– Я сама… я взрослая уже…
– Неужели? Я и не заметил…
– Не заметил, – со вздохом соглашается она.
– Заметил, – шепот, который слышен лишь ей, пусть в доме больше никого и нет, но Брокк все равно шепчет, ведь тогда он наклоняется ниже, ближе, к розовой раковине уха. – Заметил и испугался.
– Чего?
– Того, что ты от меня сбежишь…
– Ты же сказал, что догонишь.
– Конечно, догоню, но тогда я думал, что смогу тебя отпустить.
И узел все-таки поддается, влажный шарф соскальзывает на пол, но ловить его некому…
– Не сможешь? – Она спрашивает это с надеждой, янтарная яркая девочка.
– Не смогу.
– Мне придется с этим смириться?
– Конечно. – Пуговица за пуговицей, их всего-то шесть, слишком мало, чтобы потянуть время. И самого времени не осталось.
…несколько недель до Перелома.
…и бал в Королевском дворце, который почти пытка.
– Брокк, – теплые ладони сжимают его щеки, – не думай о плохом, пожалуйста.
– Как?
