…кухарка?
Новая повариха, нанятая перед самым отъездом. Невысокая, плотно сбитая женщина в миткалевом платье ярко-зеленого цвета и в красной косынке. Узел она завязывала сбоку, из-под косынки выбивались светлые пряди волос. У нее были отменные рекомендации. И готовила она замечательно. Ее взяли, потому как Кэри думала, что уезжает ненадолго. Месяц или два… а целый год прошел.
– Леди? – Фредерик ждал распоряжений.
Все-таки он и кухарка… а почему бы и нет? Брокк рассказывал о нем, обо всех обитателях старого городского дома. Фредерик уже несколько лет как овдовел, а сын его вырос. И, наверное, ему одиноко.
Всем время от времени бывает одиноко.
И Кэри села, с удивлением обнаружив, что смотрит на человека сверху вниз.
– Позвольте сказать, леди, – с поклоном произнес Фредерик, – что вы прекрасны.
Ложь. Женщина не должна быть такой… женщине вовсе не следует демонстрировать животную сторону натуры кому бы то ни было.
– Пожалуй, мне следует распорядиться о завтраке?
Кэри кивнула. Теперь она ощущала лютый, совершенно неприличный голод.
– Вы подниметесь к себе?
Снова кивок.
Попытается. Лестница, прежде казавшаяся надежной, ныне выглядела довольно-таки хрупко. И ступеньки узкие… и Фредерик понял.
– Она выдерживала мастера, который, поверьте, был несколько крупнее…
Брокк? Ее мастер, который… не стоило вспоминать, потому как шея сама пригнулась, уши прижались к голове и из глотки вырвалось совершенно неприличное рычание.
Предал.
Оскорбил.
И взял с собой другую… будь Кэри мужчиной, она бы вызвала эту другую на поединок…
Как он мог поступить так? Кэри спросит. Она ведь явилась, чтобы спросить. Она заслуживает разговора, потому что… просто заслуживает.
И если он скажет, что любит Лэрдис…
…хвост с силой ударил по балясине, и та захрустела.
Нет, Кэри не станет удерживать. Она… она найдет способ быть счастливой без него.
Первая ступенька оказалась высокой и устойчивой. Кэри подняла левую лапу, и когти, пробив ковровое покрытие, увязли в дереве. Перенеся вес, Кэри поставила рядом правую… ничего страшного в лестнице нет, на двух ногах передвигаться проще, но четыре – много устойчивей.
Она и про себя считала.
Раз… два… и три, и четыре…
Главное, чтобы хвост перила не переломал. Он дергался то вправо, то влево, а с ним дергалась и Кэри. К середине лестницы она достаточно освоилась, чтобы уже не задумываться, куда ставить лапы.
Но все-таки человеком быть проще.
В ее комнату через открытые окна заглядывала осень. И характерные запахи нежилого помещения растворялись во влажном холодном воздухе. Осень принесла ароматы прелой листвы, дождя и утреннего снега, остатки которого таяли на подоконнике.
Все почти так, как Кэри помнит.
Широкая постель, прикрытая габардиновым покрывалом. Башня из подушек под кружевной накидкой, стопка белья на краю кровати. И запах лаванды, вызывающий приступ ярости.
Успокоиться.
Это не Лэрдис, но лишь мешочки с лавандой, которыми экономка перекладывает белье, дабы защитить и от моли, и от затхлости…
Не Лэрдис… Лэрдис не появится в этом доме, который Кэри полагает своим.
А если… быть может, поэтому Брокк и не захотел ее взять? Чтобы не мешала, ни на борту «Янтарной леди», ни позже.
Ничего.
У Кэри собственный дом имеется, наверняка за прошедший год он постарел сильней, чем за все предыдущие. Ей будет страшно вернуться туда, но…
Она справится.
Встав посреди комнаты – ковер свернули и, натянув чехол из небеленого полотна, убрали к стене, – Кэри вздохнула. В Каменном логе человеческий облик возвращался сам собой, а здесь… Сверр говорил, что все просто, следует лишь расслабиться и…
Мир покачнулся и поплыл. Он плавился и плавил Кэри, лепил ее наново, и снова было больно, но нынешняя боль отличалась от прежней. Глухая и
