– Как вы смеете так со мной разговаривать! – в негодовании закричала я. В ту минуту весь мой страх куда-то пропал, сменившись возмущением. – Прошу не забывать, что вы здесь гость моего будущего супруга. И запомните раз и навсегда, господин Гастер, единственное чувство, которое я к вам испытывала всё это время, было отвращение и презрение, а теперь вашими стараниями оно переросло в открытую ненависть. Так и знайте!
– Ах вот как! – прошипел он задыхающимся голосом, схватившись рукой за горло и с трудом выговаривая слова. Его сильно закачало из стороны в сторону. – Значит, моя любовь ничего, кроме ненависти, не смогла у вас вызвать! Ах да!! Теперь мне всё ясно, – воскликнул Гастер, почти вплотную приблизив ко мне своё ужасное лицо. Я попыталась отодвинуться, уклониться от взгляда его остекленевших глаз. А он тем временем продолжал: – Вот, оказывается, в чём дело! – И с размаху ударил себя кулаком по шраму на лице. – Я знаю, молоденьким девушкам не нравятся такие лица. Они предпочитают брюнетов с гладенькими личиками и вьющимися, как у Чарли, волосами! Влюбиться в этого безмозглого школяра, тупое животное, ничем, кроме спорта, не интере…
– Дайте пройти! – вскричала я, бросившись к выходу.
– Нет, я вас отсюда не выпущу – слышите? – не выпущу! – прохрипел Гастер, отталкивая меня от дверного проёма.
Яростно сопротивляясь, я пыталась вырваться из его длинных рук, которые, словно стальные клещи, зажали меня и не выпускали из своих объятий.
Почувствовав, что силы покидают меня, я предприняла последнюю отчаянную попытку высвободиться из цепкого плена этих рук, когда какая-то неведомая сила вдруг оттащила от меня нападавшего и отшвырнула его на песчаную аллею сада. Я подняла глаза и увидела своего Чарли, чья широкоплечая атлетическая фигура появилась в дверях беседки.
– Бедняжка Лотти, – прижав меня к груди, взволнованно воскликнул Чарли. – Ты так напугана! Присядь, пожалуйста, вот здесь, в уголке. Опасность позади. Тебе больше ничто не угрожает. Подожди меня тут минутку, я мигом вернусь.
– Не покидайте меня, Чарли! Прошу вас. Не оставляйте меня здесь одну, – взмолилась я, пытаясь его удержать. Но он остался глух к моим мольбам, резко повернулся и быстрым шагом вышел из беседки. С того места в углу беседки, куда меня пристроил Чарли, я не могла видеть ни своего жениха, ни своего обидчика, но не пропустила ни единого слова из сказанного ими во время бурной словесной перепалки.
– Так вот почему вы направили меня по ложному пути! Боже, какая низость! – Я с трудом узнала в говорившем Чарли, так в одночасье изменился его голос.
– Вот почему, – это отозвался врач-швед. Тон его при этом был чуть небрежным и безразличным.
– Это так-то вы отплатили нам за оказанное радушие и гостеприимство, подлый вы человек?!
– Мы развлекались в вашей милой беседке, что в том предосудительного?
–
– К чему ругаться! Что на вас такое нашло? – каким-то томным голосом вдруг заговорил Октавиус Гастер.
– И у вас хватило наглости приплести ко всей этой мерзости, что вы тут творите, имя мисс Андервуд и инсинуировать…
– Я ничего не инсинуирую, как вы изволили выразиться. Говорю вам и готов подтвердить это перед всеми, что сия целомудренная девушка сама попросила…
Разговор прервался, и я услышала звук глухого удара и шум камней на дорожке. В ту минуту я была ещё очень слаба и не могла самостоятельно покинуть место, где оставил меня Чарли. Лишь слабый крик вырвался у меня из груди.
– Повторите то, что вы сказали, ещё раз – и я навсегда закрою ваш поганый рот! – разъярённо крикнул Чарли.
Наступило молчание, которое прервал хриплый голос Гастера, показавшийся мне очень странным:
– Вы ударили меня, и в результате пролилась моя кровь!
– Да, и могу ещё накостылять, если опять увижу эту чёртову рожу в здешних местах, так и знайте. И не надо на меня так смотреть! Думаете, что все эти плутовские фокусы с потусторонними силами могут меня испугать? – При этих словах моего жениха мною овладело какое-то неведомое, не поддающееся определению чувство.
С трудом поднявшись на ноги, я, чтобы не упасть, опёрлась о косяк входной двери и выглянула в сад. Чарли стоял с высоко поднятой головой. У него был вид человека, победившего в борьбе за правое дело. Октавиус Гастер стоял напротив, буравя Чарли взглядом злых глаз, в глубине которых играли зловещие огоньки. Из глубокого пореза у края губы обильно текла кровь, капая на зелёный галстук иностранца и его белую жилетку. Он заметил меня в тот самый момент, когда я, слегка пошатываясь, выходила из беседки.
– А вот и она! – воскликнул Гастер, огласив окрестности своим демоническим хохотом. – Смотрите все: сюда идёт невеста! Посторонитесь, люди, дайте дорогу невесте! Вот перед вами счастливая пара – жених и невеста!
После новой вспышки адского веселья он развернулся и вмиг исчез за покосившейся оградой сада. Всё произошло настолько быстро, что едва мы с Чарли подумали о том, что нам дальше ждать от этого человека, как он уже скрылся из виду.
– О, Чарли, дорогой, – воскликнула я, когда он подбежал ко мне, – ведь вы же ранили его!
