– А чем именно я грезил? – осторожно уточнил капитан.
– Всемогуществом, разумеется. Ты грезил всемогуществом.
– Я?!
– О да. Все примитивные натуры грезят всемогуществом, – заявил мудрец с такой уверенной простотой во взоре, что капитану почти расхотелось его пристукнуть.
– И в чём заключается это всемогущество?
– Драконья погибель! Да ведь теперь ты в состоянии путешествовать отнюдь не только лишь между мирами!
Мудрец повернул песочницу на бок.
– Зри. Левое и правое обратилися в верх и низ, а верх и низ, напротив…
– Так. И что?
– То же самое перемещение, что прежде перемещало тебя в пространстве, теперь, после перемещения частей уравнения, станет перемещать…
– Дурта!..
– Эээ… Думья.
– Нет. Дурта. Именно что Дурта.
Мудрец обиженно затих.
– Думья, – терпеливо сказал капитан, – я что, смогу летать в прошлое?
– Да, – просто ответил мудрец. – Но не далее даты твоего рождения. И, разумеется, не летать. Для того чтобы возродиться в ином времени, тебе придётся умереть во своём… но это, в сущности, мелочи, я прав ли?
– Да, я уже привык. А почему всемогущество-то?
– Эээ… но ведь теперь ты сможешь исправить любую, совершенно любую допущенную тобой ошибку. Ведь ровно с такой целью и отправился в прошлое Кави.
Бедный Кави мандражировал настолько явно, что это становилось уже почти неприличным. Даже мелкая его версия – и та воспринимала происходящее куда спокойней.
– О да, разумеется, – сообщил бывший принц-консорт, желчно подрагивая ушами, – ведь юный я отнюдь не испытал ещё блаженства супружеского союза с прекраснейшей из женщин Вишвы!
– Слушай, а что – действительно так хороша? – поинтересовался коварный капитан.
Следующие полчаса он только уважительно поддакивал – и спокойно размышлял о своём. Ближе к финалу эльфийских излияний Немец впервые задумался о том, что за всё время пребывания в Вишве ни разу не видел местных женщин.
Приём в честь намеченной коронации оказался первым светским мероприятием Варты, на котором предстояло побывать капитану. Он сменил одежду, побрился, – конечно же, используя Пагди, – выяснил тонкости этикета; ничего особенного. Герою кампании полагалась свита – он затребовал всех ближних своих в этом мире.
Кави-старший подобрал себе новый клинок – тонкий и лёгкий, из годного металла. Конечно, до Пагди этому мечу было далеко, но Кави не желал менять ВУС.
– Все эльфы от природы амбидекстры, – объяснил эльф капитану. – Я учился мечному бою у людей, кои суть правши, потому и избрал основною десницу; ныне же перейду на шуйцу – то не горе.
Кави-младший выправил новый костюмчик – до ужаса чёрный, с серебряными нитями в самых вызывающих местах. Вкус в одежде у эльфа за сорок лет совершенно не изменился.
Дурта причесался.
«Младший князь Пачима», сперва так не полюбившийся Немцу, и в самом деле отхватил дворянство – и совершенно потонул в мечтах о том, с каким шиком навестит родную деревню.
– Ты уходишь, потому что уровень цивилизованности нашего мира недостаточно высок для тебя? – прямо спросил Содара.
– Да примерно один хрен. У вас со стен жопы, у нас – в телевизоре. В Варте как-то честнее даже.
– Здесь ты никогда ни в чём не будешь нуждаться. Получишь подобающий удел… более чем подобающий удел! Совет подтвердит твоё княжеское достоинство. Я… Мы назначим пенсион…
– Спецназ денег не берёт. И мой тебе совет: не привыкай «мыкать».
– Отчего же? – опешил вот-вот император. – Множественное монархическое есть освящённый временем…
– Глупо звучит потому что, – объяснил Немец. – Ты ведь молодой совсем, к народу пока близкий. Армия тебя на руках носить готова, горожане. Это знаешь что? Это капитал. Не разменивай по копеечке.
– Истинному правителю зазорно измерять народную приверженность деньгами, – твёрдо заявил Содара.
