Вообще – всё было понятно.
Непонятно было, что с этим «всем» делать.
– Куда его понесло-то? – спросил Немец.
– Он идёт к гробницам.
Ответ прозвучал уверенно – правильно: принц-то явно помнит, чем занимался сорок лет назад, – но непривычно просто, как будто Кави-старшему сейчас было не до словесных выкаблучиваний.
Капитан покосился на спутника, потом на эльфёнка. Оба вышагивали как-то по-особенному горделиво.
«Ага», – подумал Немец, но, секунду поколебавшись, решил всё-таки зайти издалека.
– Зачем через лес-то? Там понизу нормальная дорога, я так понял.
– Он же эльф, – снова совсем просто объяснил Кави-старший. – Кроме того, на северную дорогу ему… нам соваться нынче всяко не след.
– Это почему? – спросил капитан, со смиренным мысленным вздохом отмечая вероятность новых осложнений.
Кави зябко повёл ушами.
– Боюсь, принц Содара сочтёт подобную беспечность слишком щедрым подарком, – заявил он довольно мрачно.
Капитану показалось, что при этих словах и младший Кави как-то неуютно дёрнулся.
– Ещё один принц?
– Увы, сударь капитан, отнюдь не «ещё». Принц Содара – наследник императорского трона, Лорд-Хранитель Варты. И родной брат принцессы Севати.
– Ты тоже принц.
– О, но ведь я принц-консорт – супруг императрицы. Ни равновысокого социального положения, ни права престолонаследования не имею… да, правду молвить, и не особенно стремлюсь. Примогенитура в Варте полусалическая.
– Полу?
– Полу.
– Что ж ты сразу не сказал?
– Кроме того, – продолжил Кави, очевидно игнорируя насмешку, – я всего лишь эльф. Принц же Содара – как легко догадаться, человек, младший сын Адинама Доброго.
Последнее слово было произнесено с еле слышным, но на редкость многозначительным вздохом. Капитану стало ясно, что если этот Содара чего от папашки и унаследовал – то уж точно не доброту.
– Это он гвардию послал?
– Безусловно, – кивнул эльф, легко перепрыгивая очередное поваленное дерево.
Лес понемногу редел, самую чащу уже миновали. Капитан очередной раз отметил, что Кави-младший движется не наобум, а почти по прямой, обходя лишь самые упрямые овражки и загогулины.
Хотя теперь мальчишка шёл медленнее и явно прислушивался к разговору. Имя Содары явно заставляло эльфёнка нервничать.
– А ты-то ему чем насолил?
– «Насолил»?.. Впрочем, понимаю. Пожалуй, ничем не насолил. Он всего лишь застал нас с принцессой Севати, когда ваш покорный слуга обучал её искусству целоваться по-эльфийски.
– Горжусь тобой, – восхитился Немец, благоразумно не уточняя деталей эльфийского искусства. – Принцессе сейчас сколько?
– Шестнадцать.
– А. Ну, тогда нормально.
Капитан указал на эльфёнка:
– Это ведь на самом деле он учил?
– Безусловно, – согласился принц, – однако же в известном смысле и я тоже. Вынужден признать, я по-прежнему нахожу ситуацию, в которой мы очутились, несколько…
– Значит, ты принцессу целовал, а Содара вас застукал. Дальше что?
– Я бежал в лес.
– Погоди, забыл спросить: откуда здесь принцесса-то?
– О, в это время делегация членов императорской семьи, а также родовитого дворянства во главе с Лордом-Хранителем совершает традиционный осенний выезд к местам поклонения и возвышенной скорби. К гробницам, иначе говоря. В глубине леса, на краю северной дороги, разбиваются шатры, в коих знать Варты постится, предаётся еженощным бдениям и благочестивым размышлениям о природе собственного и всеземного несовершенства, а тако же и очистительным омовениям в водах близлежащих ирин.
