Цветок Трех Миров

– Поначалу да. Старикашка надеялся, что я до конца жизни буду его ассистентом. Но я превзошел его: не только занимался ядами, но и успешно лечил. Солнце его славы стало клониться к закату. Мой учитель затаил злобу. Как-то ночью он затащил меня в заброшенную башню за городом и вызвал на своеобразную дуэль. Мы сели за длинный стол и принялись по очереди травить друг друга, тут же подбирая противоядия. Будь я человеком в той мере, в которой он ожидал, очень скоро я оказался бы лежащим на столе с вытянутыми ногами. Однако на столе оказался он. Попался на комбинации двух ядов, один из которых останавливал сердце, а другой банально усыплял, мешая ему соображать с достаточной быстротой. Я унаследовал всю его практику, однако все забросил и вернулся в Россию.

– Зачем? – спросил Белдо.

– Будем откровенны, Дионисий. Я не доктор. В том смысле не доктор, что настоящий доктор должен любить людей хотя бы настолько, чтобы ночью, пусть даже и проклиная все на свете, тащиться по грязи к какому-нибудь нищему дворянчику, который был настолько глуп, что позволил проколоть себя нестерильной шпагой через грязный плащ. Меня же всегда интересовала лишь моя собственная жизнь. Все мои странствия и занятия были посвящены одному: я пытался обнаружить тот род деятельности, который заглушил бы мою тоску по двушке. Чем только я… ну или мы с моим эльбом… ее не заглушали!..

Тилль коснулся пальцами живота. Слегка нажал, поморщился и убрал руку. От Гая его движения не укрылись.

– Все же болит? Дайте мне вашу руку, Ингвар! Я пощупаю пульс… так… теперь, пожалуйста, попробуйте встать ровно! При аппендиците выпрямиться невозможно. Это я вам говорю как человек, давно не имеющий внутренних органов в их классической схеме…

Тилль попытался выпрямиться, но, скривившись от боли, схватился за бок.

– Да, – продолжал Гай, отпуская его руку. – Аппендицит. Но волноваться не надо! Это не смертельное заболевание, если вовремя его диагностировать. Да и потом, возможно, мы ошибаемся. Вы же не в группе риска, Ингвар? Не переедаете? Не отдаете предпочтение белковой пище? Хотя, конечно, курение… Ай-ай-ай!

Тилль мешком осел на стул. С минуту сидел неподвижно, потом нашарил телефон.

– Ничего… У меня есть хороший хирург, – пробормотал он.

Гай переглянулся с Белдо. Старичок подскочил, выдернул телефон из пальцев Тилля и укрылся за спину Гая. Изумленный Тилль приподнялся, с рычаньем потянулся за телефоном, но, скрюченный болью, осел на стул:

– Верните телефон, болото вас возьми! Мне нужно позвонить!

– Не все так просто. Вы забыли важный момент, Ингвар! Пока у вас кабанья голова, вам не смогут сделать операцию! Ни один хирургический скальпель не сделает даже крошечного надреза! Вот в чем сложность! – напомнил Гай.

Короткие пальцы Тилля вцепились в кабана.

– А-а-а! Вот зачем вы затащили меня сюда!.. Вам нужен мой уникум! Вы его не получите! Я не могу умереть! Кабан делает меня неуязвимым! – с ненавистью прохрипел он.

– Конечно! – признал Гай. – Вы неуязвимы. Но неуязвимы извне, а не изнутри. Вам не страшны арбалетные болты, но аппендицит, как видите, до вас добрался. И умирать вы будете долго. Можно сказать – бесконечно.

На лбу Тилля выступили крупные, дрожащие как бульон капли пота:

– Я вам не верю!

– Уж придется поверить, – холодно пообещал Гай. – Верните ему телефон, Дионисий Тигранович! Пусть поставит на уши всех светил Москвы… Интересно, какое будет лицо у лаборантки профессора, когда, пытаясь взять анализ крови, она сломает о его кожу две-три иглы. Хотя, возможно, это вызовет у нее профессиональный интерес.

Тилль, не дослушав, выхватил из пальцев у Белдо телефон. Полусогнутый, держась за живот, рванулся к выходу, но комнату покинуть не смог. Долбушин выбросил руку, зонтом преградив Тиллю дорогу.

– Вернись на стул, Ингвар! – приказал он.

– А тебе что надо? И ты с ними?! – прорычал Тилль.

Долбушин не ответил. Тилль как побитая собака подтащился к стулу.

– Вы были еще простым топорником, Ингвар, а я уже приглядывался к вам, – сказал Гай. – Вы показались мне тупым, но хитрым, и потому пережили всех, принятых с вами в один год. Я даже позволил вам прикончить предыдущего главу, списав это на внутривидовую борьбу. Я надеялся, что у вас хватит сообразительности остаться мне верным. Но я ошибся… Мало того что вы очень посредственно руководите берсерками, вы еще вторгаетесь в мои дела. Эта история со шпионом переполнила чашу моего терпения… Одно дело смазливая девушка, смахивающая пыль с моего подоконника, но подкупать моих арбалетчиков – это уже за гранью. К своим арбалетчикам я отношусь трепетно. Я решил наказать вас!

Рука Тилля вцепилась в кабана на цепочке.

– Вам надо это, да? Я угадал? – просопел он с ненавистью.

– Совершенно верно. Отдайте мне кабана и спокойно ложитесь под нож хирурга. А после можете и дальше управлять фортом.