– Раньше я этого тощенького здесь не видел, – сказал Андрей.
– Новый… – отозвался Долбушин. – А вот куда исчез прежний начальник охраны, не знает никто. Ну кроме, как я подозреваю, гиел из бетонного колодца.
Лиана поежилась. Бетонный колодец был страшным местом. Там жили четыре огромные, совершенно бешеные гиелы. Ночами они выли и грызлись. Гиел этих никогда не кормили, однако они почему-то до сих пор были живы, а временами даже и сыты.
Лиана долго ехала по узкой асфальтовой дороге. Дорога вела через лес, скрывавший базу ведьмарей от любопытных взглядов. Внешне лес выглядел заурядно: ели, кое-где сосны и изредка березы – старые, черные и страшные. Несколько раз в год случалось, что через внешний периметр прорывался кто- то из обезумевших псиосных. Но ни разу не было, чтобы он добирался до внутренней ограды. Нарушитель попросту исчезал. Ходили слухи, что под черными березами Гай зарывает мертвых эльбов и что это они охраняют тайны базы в Кубинке, затаскивая нарушителей в
За вторым шлагбаумом охранник показал Лиане место для парковки рядом с тяжелым джипом Тилля и разрисованным автобусом Белдо. Долбушин неторопливо вышел и, распрямив затекшую спину, закинул зонт на плечо. Арбалетчик косился на зонт с явным беспокойством. Идти дальше можно было только пешком. Отсюда к резиденции ведьмарей вела дорожка из тесно положенных красных камней. Она упиралась в длинное некрасивое и плоское здание, вросшее в землю как ноготь в большой палец великана.
Они еще не подошли к двери, когда навстречу им выбежал Арно. Еще издали секретарь крикнул что-то, показывая на отдельно стоящее двухэтажное строение.
– Похоже, Гай в гиелятне, – заметил Долбушин.
Мест для содержания гиел в Кубинке было два. Первое – на верхнем этаже, сразу над кабинетом Гая, где стояло полсотни клеток. Там гиел кормили, оттуда же они отправлялись на патрулирование. Вторая гиелятня служила для выращивания. Здесь гиелы щенились, кормили детенышей, проходили дрессировку. Гая Долбушин обнаружил во внутреннем дворике. С ним рядом стояли Тилль и Белдо.
Гай сидел на низенькой скамеечке и смотрел на щенков, лежавших перед ним на одеяле. Гиелят было пять. Два серых, один серебристого оттенка, один с пятнами и один песочно-желтый.
– А, Альберт! У вас дар возникать, когда о вас вспоминают! – приветствовал Гай Долбушина. – А мы тут щенков выбраковываем! Гиелы надумали приносить приплод каждую неделю, а это перебор… Которого оставим? Конечно же песочного?
– Пятнистый такой симпатичный! – воскликнула Лиана.
– Увы, пятнистых я всегда выбраковываю. Оставил как-то одну с белым пятном на носу. Понравилась мне, шустрая была – и что? Сбросила всадника, летает теперь на свободе где-то в лесах у ШНыра. Ингвар, вам удалось ее пристрелить?
– Работаем, – откашлявшись, сказал Тилль.
– Давно работаете. Смотрите не перетрудитесь!.. Слишком рыхлых, вроде этих серых, тоже выбраковываю… Нужно держать стандарты породы, – продолжал Гай.
Лиана смотрела на него с ужасом.
– Считаете, я могу ошибиться и выбрать не того? Докажу вам, что нет. Есть старый проверенный способ… Я к нему порой прибегаю, когда у меня остаются сомнения. Гиелята, как известно, не плавают.
Гай кивнул на корыто, стоявшее тут же и мелко наполненное водой. В секунду его арбалетчики подхватили одеяло за края и стряхнули всех гиелят в воду. Лиана вскрикнула. Упитанные щенки сразу пошли ко дну. Серые даже не пытались бултыхаться. Лежали как камни, без малейшего сопротивления расставаясь с жизнью. От их ноздрей отрывались пузырьки воздуха. Серебристый ткнулся мордой в одну стенку корыта, в другую, задергал лапками и застыл. Пятнистый гиеленок ухитрился приподняться, однако прежде, чем он успел вдохнуть, ему на спину забрался песочно-желтый и, вскарабкавшись брату на голову, выставил ноздри из воды. Вдохнул, упал и опять стал карабкаться на брата. Брат к тому времени уже не дышал. Лиана быстро оглянулась на Долбушина. Тот внешне оставался безучастным, лишь угол рта подрагивал.
– Как видите, Альберт, песочно-желтые самые сообразительные! Я сразу его отличил! Опыт, многолетний опыт… – довольно сказал Гай и, сунув в воду руку, вытряхнул песочного гиеленка на одеяло. Бережно завернул его, промокнул и велел отнести к матери.
– Это гадко! – не выдержав, крикнула Лиана.
Тилль засопел, недовольно косясь на эту болтливую особу, похожую на молодого арапчонка. Интересно, зачем Долбушин таскает ее с собой?
– Все ужасно, Лианочка! – признал Белдо дрожащим голосом. – Я сам до сих пор не привык. Малыши, рожденные для жизни, – и вдруг такая смерть… Но, с другой стороны, они ведь и не мучаются. Бульк – и нету! А теперь загляните в пегасню шныров. Она почти наполовину забита калеками и уродами. У одного коня, говорят, нет крыла, тут же ощипанная старая кобыла, которая уже не приносит жеребят, и раскормленный ленивый мерин, едва поднимающийся в воздух. И ведь весь этот хлам нуждается в уходе, в кормлении и порой даже ухитряется участвовать в размножении! Что они делают с породой! Зато загляните в наши полетные клетки! Ни одной больной или старой гиелы! Ни одной бракованной! Все выносливые, молодые, все в прекрасной форме!
– Да, – согласился Гай. – Меркурий слишком уж церемонится с пегами… Если бы не база шныров на Дону, откуда приходят неплохие лошадки, и не тот
