своего соперника.
– Раз – и готово! – сказал он.
– Нечестно! Требую реванша! – крикнул взлохмаченный и хотел схватить старичка за руку, но ножки стула под ним подломились. Он рухнул, в горячности стал вскакивать, но тут же судорожно закашлялся, давясь выпавшей пломбой. Завершилось все тем, что, едва не задохнувшийся, он замер на полу, с беспомощной ненавистью глядя на старичка, который хладнокровно рассовывал по карманам его сокровища.
– Руна действует ровно двадцать четыре часа! Ничего не пей, не ешь и не ссорься даже с мухой! – утешающе сказал старичок. – А после, если будет желание, доставай новые камни, отыщи меня и отыграешься!
– Я вас ненавижу!
– И никого не ненавидь! Сердце может разорваться! Просто лежи и думай, что у тебя все хорошо! Это лучше всего, – строго предупредил старичок.
Всклокоченный, не выдержав, начал приподниматься, но задел рукой соседний столик. Тот покачнулся, лопнувшая чашка плеснула в него кипятком, и, окончательно сдавшись, несчастный бессильно притих на полу.
С другой стороны щита послышались возбужденные голоса. Рослый берсерк повздорил с боевым магом. Ссора произошла из-за такой мелочи, как дама с красивым бюстом, страдавшая сказочным синдромом. Все ее слова превращались либо в лилии, либо в ос. В боевом маге ей нравилось, что он превращает старые газеты в новые деньги, а берсерк… хм… ну тут сложнее. У берсерка были волосатые руки, он неплохо шутил и хорошо водил машину. В результате дама никак не могла определиться с выбором и по примеру волчиц в лесу надеялась, что все разрешится само собой, и она достанется победителю.
Вспылив, берсерк швырнул в лицо магу свой стакан. Тот сделал неуловимое движение – и, сшибленный с табурета, его противник врезался в шкаф с посудой. Кривясь от боли, медленно поднялся и положил руку на топор. Маг ждал его. Между пальцами у него скользили молнии.
– Ну давай… еще шажок… – сказал он тихо.
– Эй, вы двое! Не здесь! – властно крикнул Ват. – Как известно, я не враг кровопусканий, но где попало у меня кости друг другу не считают! Нужно подраться – ступай в круг!
– Идем, смертник! – сказал маг, дергая подбородком и приглашая берсерка за собой.
Тот повернулся к женщине. Грустно посмотрел ей в глаза. Попросил:
– Скажи мне что-нибудь на прощание!
– Победи! – сказала женщина, и на пол упала белая лилия.
Берсерк поднял ее и, держа в руке, пошел за боевым магом. Он прихрамывал. На штанине была кровь от осколков. Бок о бок они прошли в другой конец зала и вшагнули в круг, жирно начерченный на полу белой краской. Диаметр круга был таков, что позволял примерно с равным успехом пустить в ход и магию, и топор.
Убедившись, что маг и берсерк находятся внутри круга, Ват, не мешкая, зычно крикнул:
– Готовы?.. Так начинайте! Раз, два, ТРИ!..
Маг разом вскинул обе руки и что-то крикнул. Оторвавшиеся от его пальцев молнии сплелись в пылающий бич, сплетенный из множества молний, однако за мгновение до того, как бич с треском расправился в воздухе, берсерк метнул топор. Тяжелый, с широким лезвием, тот дважды провернулся и врезался боевому магу в лоб. Маг рухнул. Бич рассыпался синими искрами, зашипел и погас.
Женщина с радостным криком бросилась к победителю, однако тот покачал головой:
– Нет. Когда я просил сказать мне что-то на прощание, я именно прощался. Ты должна была выбрать сама, – берсерк отстранил ее и, прихрамывая, пошел к выходу. Женщина кричала ему вслед что-то обидное. Из ее рта с гулом вылетали осы. Лиана задумчиво смотрела вслед берсерку.
– За что Тилль его выгнал? – шепотом спросила она у Белдо.
– Разве сразу не видно? Больно умный для его форта оказался… Хотя, по мне, так с этой он правильно поступил. Чем больше я узнаю женщин, тем сильнее люблю змей и крокодилов, – прокудахтал Дионисий Тигранович.
Пробормотав «Простите!», хозяин на минутку отвлекся, распоряжаясь ликвидацией последствий дуэли. Дионисий Тигранович, вынужденный ждать, переминался с ножки на ножку. Их уже начинали узнавать. Какой-то мужчина издали поклонился Долбушину. Его спутница, подойдя к ним, попыталась устроить в форт к уважаемому Альберту Федоровичу своего сына, который давно, очень давно об этом мечтал.
– А что он умеет? – рассеянно спросил Долбушин.
– Он замечательный мальчик!
– Замечательный мальчик – это еще не профессия, – сказал Долбушин.
– Готов преуспевать…
– Это тем более не профессия.
Дама отбежала, очень недовольная результатом разговора.
Белдо продолжал нетерпеливо ерзать. Каждую секунду бедный Дионисий Тигранович обнаруживал очередного друга, выгнанного из форта его стервозным характером. Томная женщина в шляпке с перьями издали послала Дионисию Тиграновичу несколько воздушных поцелуев, от которых он
