– Я вообще-то к тебе пришла, – сказала Меламори. – В смысле собиралась увидеть во сне именно тебя. Но почему-то очутилась не рядом с тобой, а на твоей крыше. А здесь у тебя такое… в смысле, такой прекрасный удивительный гость!
– Да, я вполне ничего, – подтвердил Гэйшери. – Уж если кому приснюсь, обо всем на свете можно забыть.
И ведь не поспоришь.
– У меня сердце не на месте из-за того дурацкого кошмара, который на тебя наслала, – призналась Меламори. – Такое свинство даже не с каждым врагом можно себе позволить. Теперь сама не понимаю, что на меня нашло.
– Забудь, – отмахнулся я. – Это Атисса тебя заколдовала. Но вряд ли со зла. Просто связалась с плохим парнем, научилась у него разным глупостям, и тут ты подвернулась под руку…
– Но я же ей просто приснилась!
– Это делу не помеха, – авторитетно сказал Гэйшери. – Наоборот, нет ничего проще, чем заколдовать собственный сон.
– Очень на нее похоже, – вздохнула Меламори. – Заколдовать вместо того, чтобы обрадоваться встрече. Или хотя бы спросить, как у меня дела.
– Плюньте, юная леди, – посоветовал ей Гэйшери. – Просто махните рукой. Подумаешь, ну заколдовала вас какая-то эксцентричная ведьма, по забавному стечению обстоятельств, ваша родная мать. Кстати, если бы моя в свое время такое устроила, я бы за нее только порадовался, что так интересно живет вместо того, чтобы по мне скучать.
– Вот с этой точки зрения я на поведение окружающих никогда не смотрела, – невольно улыбнулась Меламори.
– Она вам нравится?
– Еще как!
– Тогда я вам ее дарю, – великодушно объявил Гэйшери. – Забирайте, пользуйтесь на здоровье. О каждом, кто остался дома, что бы с ним ни случилось, что бы ни натворил, думайте: «Хорошо, что им без меня не слишком скучно». Вам подобает великодушие. У вас сильная позиция и очень счастливая судьба: вы изучаете магию. Нашли свое призвание и подходящих учителей, это великое дело, не всем так везет. Сейчас вам наверное скучновато, слушал вас и думал: я бы, пожалуй, не выдержал все время спать, да еще и по таким строгим правилам: туда не ходи, сюда не смотри, а каникулы будут, когда приснятся. Все-таки и наяву много интересного происходит.
– Вот-вот! – с чувством подтвердила Меламори. – Знаете, как иногда обидно?..
– Могу представить, – кивнул он. – Но кто ж вам виноват, что ваш дар требует таких серьезных вложений? Придется потерпеть. Зато потом, когда выучитесь, к вашим услугам будет вообще вся Вселенная. Все Миры и все времена. И не забывайте о моем приглашении. Я бы хотел посмотреть, что из вас получится уже через дюжину лет. И что, например, через тысячу. Заранее трепещу.
– Ого! – присвистнул я. – Так получается, можно заявиться к вам в сновидении? Без всяких Мостов Времени, на восемьсот тысяч лет назад?
– Теоретически в сновидении, когда за него берется настоящий мастер, можно провернуть вообще все, – подтвердил Гэйшери. – В том числе преодолеть время без этих наших нелепых шатких мостов, где каждого поджидает Ужас Небытия. Но не спешите радоваться, сэр Макс, у вас вряд ли получится. Лично у меня до сих пор ни разу не выходило. Мы с вами отличные маги, но сновидцы, боюсь, так себе, средние. Зато у юной леди – настоящий великий дар.
Я посмотрел, как засияли глаза Меламори, и понял, что вот теперь я точно вечный должник Гэйшери. Кто-то должен был сказать ей про «настоящий великий дар», но не близкий, вроде меня, кто же нас, близких, слушает, а посторонний. В идеале «прекрасный удивительный гость», Темный Магистр из далекого прошлого. Кто попало точно не подойдет.
– Если я прямо сейчас не проснусь, меня заклюют, – вдруг рассмеялась она. – Причем в прямом смысле. Не смотри с таким ужасом, Макс, буривухи совсем не злые, просто иначе меня не добудишься. Спасибо за приглашение, сэр Гэйшери. Как только соображу, как развернуть сновидение во времени, обязательно, сразу же вам приснюсь. Может быть, очень скоро! Зачем ждать дюжину лет?
– И ведь приснится, – сказал Гэйшери после того, как она исчезла. И почти завистливо добавил: – Девчонка! Им все дается легко, если разворачиваются к магии лицом, а не в пол-оборота, как им нравится. Вот это для девчонок самое трудное: вечно пытаются сесть одной крошечной задницей на два пня, чтобы с одного боку высшая магия, а с другой вся остальная чепуха, которую принято называть нормальной человеческой жизнью. Дуры ужасные, так бы всех и поубивал! Но если с этой дуростью справятся, их потом не остановить.
Я молча кивнул, в надежде, что он ощущает мою благодарность. Потому что нужных слов мне сейчас все равно не подобрать.
– Да ладно вам, я не ради вас старался, – усмехнулся Гэйшери. – Просто девчонка хорошая. Грех такую в гости не позвать.
Вручил мне белый картонный стаканчик, я приготовился к неизбежному сладко-молочному ужасу, но там оказался такой превосходный эспрессо, что я почувствовал себя недостойным его высокого качества. Все равно спросонок нюансов не разберу.
– Спать после него будете как убитый, – пообещал Гэйшери. – Даже в своей кровати. А мне пора.
Я сперва подумал, он имеет в виду, пора возвращаться в башню, где к нему, небось, уже выстроилась новая очередь из недосмотренных снов. Но тут же понял, что не о башне речь. Гэйшери уходит домой. Сбылись мои мечты! В смысле какого черта так скоро, как я теперь без него?
А вслух я сказал:
