Несколько минут я лежал и прислушивался к звукам: кто пришел, чего хочет и придется ли мне в связи с этим вставать с дивана или сойдет и так? Однако тут уже законы физики на мне отыгрались. В смысле не слышно было ни черта.
Наконец в гостиную вошла Базилио – одна, без леди Тайяры. И даже без собак; интересно, кстати, куда они сегодня подевались? Спрятались подобру- поздорову в подвале, чтобы Гэйшери не облагодетельствовал их между делом какими-нибудь чудесными превращениями? Молодцы, если так. Потому что если умника Дримарондо превратить в человека, он нам этого никогда не простит, высокомерия в нем больше, чем во всех столичных аристократах вместе взятых: если уж я, такой распрекрасный, родился собакой, значит собаки – венец природы, а все остальные виды – всего лишь ее беспомощные попытки повторить этот грандиозный успех.
А если сделать из Друппи еще одну говорящую собаку, сам он вряд ли на это обидится, но мне заранее страшно при мысли о том, сколько ласковых слов нам всем придется выслушать в ближайшую сотню лет. После чего усталый оратор возьмет небольшую паузу, чтобы выпить воды, и все начнется сначала. Ужасная, между прочим, была бы жизнь.
– Ты не спишь? – обрадовалась Базилио. – Вот хорошо! Я как раз мучилась – будить тебя или не будить. Потому что, с одной стороны, очень жалко. А с другой, я должна с тобой посоветоваться прежде, чем сделать чрезвычайно ответственный шаг.
– Час от часу не легче. Какой такой ответственный шаг?
– Там пришли люди. В большинстве незнакомые; впрочем, некоторых я знаю в лицо, они здесь рядом живут. Я сперва думала, они к тебе по какому-то делу, но оказалось, ко мне; тебя настоятельно просили не беспокоить.
– И чего они хотят? – зевнул я, заранее успокоившись: наверняка речь о каких-нибудь житейских пустяках. Может, наконец-то собрались разбить сад в центре площади, о котором говорят еще с прошлого года? Было бы хорошо.
– Хотят, чтобы я подписала петицию…
– Чего?! – взревел я.
– Петицию, – повторила Базилио. – Это такое специальное письмо Королю…
– Спасибо, я знаю, что такое петиция. И о чем они просят Короля? Отменить поправки к Кодексу Хрембера и запретить магию? Даже не вздумай связываться. Ты что!
– Наоборот. Там написано, что жители столицы Соединенного Королевства просят Его Величество ни в коем случае не отменять никакие поправки и магию не запрещать, потому что она – смысл и основа жизни; там немножко иначе сказано, другими словами, но по сути примерно так… Слушай, неужели это правда? Могут издать закон, что нельзя колдовать?
– Не могут, – твердо сказал я.
И проснулся настолько окончательно и бесповоротно, что тогда казалось – больше вообще никогда в жизни не усну. А проснувшись, тут же сообразил, что только что разгласил секретную информацию, за что, между прочим, согласно пресловутой служебной инструкции, полагается по ушам. И поспешно добавил:
– Только соседям пока не говори, что никаких изменений в законе точно не будет. И на меня ни в коем случае не ссылайся. Это секрет. Сэр Джуффин затеял интригу – ты же знаешь, его хлебом не корми, дай поставить всех на уши. Не хотелось бы ему помешать. Поэтому не спеши пока никого успокаивать. Просто сама не переживай.
– Ладно, – серьезно кивнула Базилио. – Не буду переживать. Но мне все-таки очень хочется подписать эту петицию. Там про магию так красиво сказано! Почти как поэзия конца Эпохи Орденов – ну, которая совсем без рифм. Как ты думаешь, можно?
– Когда так сильно хочется, можно вообще все на свете, даже если я говорю, что нельзя.
– На самом деле я тоже так думаю, – неожиданно легко согласилась Базилио. – Просто не знаю, можно ли мне подписывать официальные письма. Все- таки я не… не совсем человек.
– А какая разница? – удивился я. – Имя у тебя есть? Есть. Для подписи этого совершенно достаточно. А то если начнем выяснять, кто тут у нас до какой степени человек, окажется, что официальные письма в столице подписывать вообще некому. Вокруг сплошные потомки людей-невидимок, гномов, древесных духов, бессмертных эльфов из Уандука и лесных оборотней – счастье, когда хотя бы не грибов.
– А бывают грибы-оборотни? – изумилась Базилио.
– Еще как бывают. Помнишь, Трикки как-то раз заходил к нам с помощником?
– Маленький такой, рыжий и очень серьезный? Который про кошек спрашивал, есть ли от них доход?
– Именно. Мне говорили, у него бабка из семьи оборотней-грибов. А сэр Корва, который вам всем не понравился, ведет род от самого Халлы Махуна Мохнатого, а значит, от людей-невидимок… Или не он, а его жена? Неважно, вся наша старая аристократия в этом смысле удивительно хороша. А у сэра Джуффина и леди Сотофы в роду были лисы-оборотни, как почти у всех уроженцев графства Шимара. В общем, вот так, навскидку, сразу и не вспомнишь, кто у нас «совсем человек». А, точно! Сэр Кофа же. И еще Трикки, если уж он из Чирухты[20], там почти все более-менее люди. Впрочем, он бывший призрак, как и леди Тайяра, а значит, вряд ли считается. Так что неважно у нас с настоящими людьми.
– Еще, получается, наши соседи настоящие люди, – подсказала Базилио. – Леди Лари и все остальные. Они же из Урдера, а это как раз в Чирухте.
