В этот момент в моей голове раздался голос Трикки Лая: «Слушай, у нас тут, как ты говоришь в таких случаях, полный конец обеда».
Я хотел было ответить, что ничего удивительного, это состояние реальности следует считать основным признаком новой эпохи и привыкать к мысли, что теперь так будет всегда, но тут Трикки добавил: «В кабинет генерала Бубуты заявился сэр Корва Блимм. Сперва возмущался, что начальника полиции нет на месте, после долгих уговоров согласился побеседовать со мной и в ультимативном тоне потребовал арестовать его за убийство. Подробностей не рассказывает. Твердит: «Я должен сообщить вам, что убил леди Шуману Тамайхуни», – и дело с концом. Теперь очень сердится, что я не спешу заковать его в кандалы. Безумием, вроде, не пахнет. А сэр Джуффин Халли не отвечает на зов».
В этот миг я окончательно зарекся когда-либо применять на практике защитный барьер от Безмолвной речи. Все-таки от него одни неприятности. Как только поставишь, тут же начинается самое интересное, страшное, важное, срочное, непоправимое – все подряд. Считается, что у Джуффина безупречное чувство времени, но даже он из-за этого грешного защитного барьера все пропустил.
«Ладно, сейчас приду», – пообещал я Трикки. И спросил Кофу:
– Я вам здесь не нужен?
– Если убийца не ты, то нет, – без тени улыбки ответил тот.
Я хотел сказать им с Нумминорихом, что Корва Блимм сам явился в Дом у Моста с признанием в убийстве, но в последний момент передумал. Черт его знает, почему.
На нашей половине Дома у Моста было так тихо, словно уже наступили блаженные времена всеобщего законопослушания, и Тайный Сыск упразднили за полной ненадобностью. Зато на половине, которую занимает Городская Полиция, можно было подумать, что вернулись Смутные Времена. Ребятам не повезло: все эти магические хулиганства, которых с каждым днем становилось все больше и больше, формально проходят по их ведомству, для Тайного Сыска масштаб злодеяний не тот. Мы, конечно, помогаем полицейским по мере необходимости, но носиться по городу в круглосуточном режиме, наскоро лечить друг другу ссадины и ушибы, полученные в потасовках, ломать головы, где разместить арестованных, ежедневно оформлять по доброй сотне отчетов и проклинать все на свете приходится именно им.
Если бы в Соединенном Королевстве с какого-то перепугу внезапно решили завести святых мучеников, Трикки Лай, несомненно, был бы одним из первых кандидатов на этот ответственный пост. Очень уж эффектно он выглядит после нескольких бессонных ночей и несъеденных обедов. У нормальных людей в таких обстоятельствах просто помятая рожа и бессмысленный взгляд, а у него – изысканно запавшие щеки и вдохновенно сияющие глаза.
Сэр Корва Блимм, невзирая на тяжелый характер и некоторые сложности с законом, мог считаться вторым кандидатом на почетное место святого мученика. Пожалуй, для святого у него был несколько чересчур яростный взгляд, но если учесть, что взгляд был адресован мне лично, вряд ли стоит считать его серьезным препятствием на пути к святости. Я многих вывожу из себя. Зато интересная бледность и общая возвышенность облика имели место. Я хочу сказать, Корва выглядел как самый настоящий псих, зачем-то сбежавший из приюта безумных. Где таким, как он, совсем неплохо живется: мягкая постель, магические кристаллы за пазухой и сладкие отвары из лесных трав.
– Зачем вы сюда приперлись? – спросил меня Корва. – Я не просил вас звать. Убийствами занимается Городская полиция. Поэтому я пришел к ним.
Он, похоже, и правда рассчитывал, что все будет происходить по его команде. Сказал: «Арестуйте меня», – послушаются, арестуют. И покорно отведут в заранее выбранную им тюремную камеру. А там под его деятельным руководством прикуют к стене в изысканной позе – такой, чтобы доставляла узнику заслуженные страдания и красиво смотрелась со стороны.
– Ничего не поделаешь, убийством леди Шуманы Тамайхуни занимается именно Тайный Сыск, – объяснил я. – Заклятие Туирриба – это по нашей части. Все-таки сорок восьмая ступень Черной магии и пятидесятая Белой, не менкал начхал.
Лицо Трикки Лая вытянулось, хотя, казалось бы, куда уж дальше. Ясно, что до сих пор он считал заявление Корвы послеобеденной фантазией пресыщенного аристократа, даже проверять информацию не стал. Все-таки избыток здравого смысла в нашем деле не всегда на пользу. Его должна уравновешивать чудесная способность допускать что угодно, включая самую кошмарную чушь.
– Заклятие Туирриба, – зачем-то повторил Корва.
Он, конечно, не спросил вслух: «Неужели я это умею?», но явно был удивлен. Зато я – не очень. Именно чего-то такого и ждал. Все-таки чутье у меня будь здоров.
Это же самое чутье подсказывало, что выражать сомнение в виновности Корвы сейчас не стоит. И, тем более, задавать ему вопросы. Если он находится под воздействием одного из заклинаний, принуждающих повиноваться чужой воле, следует помнить, что их очень много, и большинство убивают жертву при малейшем намеке на отклонение от сценария заклинателя, не говоря уже о попытках вызвать околдованного на откровенность, или, чего доброго, попытаться расколдовать. Теоретически Корву могло убить даже само мое подозрение, что он околдован. Но, к счастью, не убило. По крайней мере, пока.
Разговаривать с таким околдованным – все равно что вслепую вести его по минному полю. Сам дознаватель остается в полной безопасности, зато подследственный может взорваться в любой момент. В том числе, в буквальном смысле взорваться, бывают и такие заклятия. Да каких только не бывает, уж чего-чего, а этой дряни за прошедшие тысячелетия успели изобрести с избытком. И ни с одним из них я не умею разбираться: просто никогда не приходилось, только пару раз наблюдал за процессом со стороны.
