— Нет, это потрясающе. Я встретил класс детей на экскурсии и увязался за ними. Не поверишь, что я увидел.
— Ладно, я пойду с тобой. Только постарайся не вывихнуть мне руку.
Он пожимает плечами и идет вперед, ежесекундно оглядываясь и убеждаясь, что Сисси никуда не пропала. Мы идем по извилистой тропинке мимо здания школы.
— Куда ты нас ведешь? — спрашиваю я.
Он не обращает на меня внимания, только ускоряет шаг, идя к зданию странной формы, которое я видел вчера ночью. К тому темному зданию, куда старейшина отнес новорожденного.
— Эпаф, что это за здание? — спрашиваю я, но ответа снова не получаю.
Около двадцати детей стоят у закрытых двойных дверей. Две девочки постарше — учителя? — спокойно беседуют со старейшиной. Мы подходим, и все поворачиваются к нам.
— Вы не поверите, что там внутри, — говорит Эпаф, облизывая губы.
Старейшина тоже поворачивается к нам.
— Это ясли? — спрашиваю я его.
— Простите?
— Разве не сюда относят новорожденных?
Его лицо каменеет.
— Ничего подобного. Ясли там, — он показывает в сторону деревенской площади. — Это Дом Пустоши.
— Дом Пустоши? — переспрашиваю я. — Я видел вчера, как сюда отнесли ребенка.
Он смотрит мне в глаза.
— Мы не обсуждаем рождения. Это против Правил, — он отворачивается.
Я хмурюсь и собираюсь задать еще один вопрос, когда двойные двери распахиваются и из них выбегают школьники, моргая от яркого света. Лица у них бледные и перепуганные, как после просмотра фильма ужасов, слишком страшного для их возраста.
— Эпаф, — спрашиваю я. — Что там внутри?
Но он слишком возбужден, слишком занят тем, чтобы подобраться поближе к Сисси, и не слышит меня.
Самый молодой из старейшин шепотом переговаривается с другим, время от времени поглядывая на нас. Наконец они оба кивают, и нас, в шеренгу по одному, заводят внутрь. Окованные железом двери закрываются за нами, погружая во тьму. Что-то металлическое скользит по двери снаружи, и наступает тишина. Мы внутри, и мы заперты.
— Не бойтесь, не бойтесь, — шепчет где-то в темноте Эпаф дрожащим от нетерпения голосом. — Сисси, это действительно потрясающе.
Одна из учительниц говорит:
— Сейчас откроются внутренние двери и мы попадем в небольшой зал. Идите осторожнее, там еще темнее, чем здесь. Садитесь на втором ряду. Я дам вам химические фонари. Не включайте их, пока я не скажу.
Дверь с металлическим грохотом открывается. Мы все проходим внутрь. Мне вкладывают что-то в руки. Что-то мягкое, длиной около фута. На ощупь похоже на трубу из мягкого пластика. Видимо, это и есть химический фонарь.
Мы заходим внутрь, движемся на ощупь вдоль полукруглой скамейки и садимся. Ко мне приближается какая-то темная фигура.
— Вы, трое, — говорит нам учительница, — у нас есть специальные места для таких высоких гостей, как вы. Обычно там позволяют садиться только старейшинам, но для вас мы сделаем исключение.
Мы с Сисси и Эпафом встаем и идем на первый ряд. Скамейка старейшин шире и снабжена бархатными подушками.
Сзади доносится голос учительницы:
— Добро пожаловать на очередную экскурсию в Дом Пустоши. Как всегда, цель нашего визита — вспомнить о жестоком мире, за которым мы призваны наблюдать, вновь воспламенить в нас сознание важности нашей Миссии. Напомнить реальность того, о чем мы можем забыть и счесть просто разговорами.
Эпаф рядом со мной подпрыгивает на месте от нетерпения.
— А теперь, — говорит учительница, — возьмите свои фонари, переломите их пополам и бросьте как можно дальше вперед.
Со второго ряда тут же доносится серия щелчков и поднимается зарево зеленого света. В ту же секунду яркие зеленые огни проносятся у нас над головами и врезаются в стеклянную стену впереди. От ударов расплескивается зеленая жидкость, которая стекает по стеклу и освещает его. А также то, что находится за стеклом, в закрытой стеклянной камере.
Огороженное пространство размером примерно с классную комнату. Там стоит хрупкая юная девушка с тонким телом лесного духа. Длинные
