Алекс недовольно нахмурился.
— Прекращай обзываться, ведьма, — попросил, отступая на шаг. — Я, между прочим, по делу пришел.
И эдак по-хозяйски взял меня за руку повыше локтя. У меня появилось стойкое ощущение наличия на собственной шее таблички «Welcome». Иначе как объяснить его беспардонное поведение? Сначала несколько часов слова доброго не дождешься (и недоброго тоже, но по этому лексикону я соскучиться не успела), потом заявляется как спецназовец в логово террористов, а теперь вот прикидывается шлангом и делает вид, что это я во всем виновата-а- а!..
— А-а-а! Ш-што ты делаешь?!
— Занимаюсь воспитательным процессом, — с серьезным видом ответил парень, продолжая растягивать мои бедные щеки.
— Отпушти! — приказала, пытаясь отодрать от лица его руки. Куда там! Вцепился он похуже клеща и, кажется, всерьез решил придать моему лицу форму эллипсоида. — Отпушти шейчаж же!
Алекс кровожадно усмехнулся, проводя большим пальцем по моим растянувшимся губам:
— Сначала пообещай, что будешь хорошо себя вести!
Я замахала руками в отчаянной попытке дотянуться до его ухмыляющейся рожи:
— Шурик тшы труп! Тшы труп, слышишь?!
Его правая бровь поползла вверх.
— Я не понял: ты хочешь, чтобы я тебя отпустил или нет?
— Убью!!
— Теперь точно не отпущу!
Я задумалась.
— Убью, но пожже? — неуверенно предложила альтернативу.
Шурик сделал вид, что задумался, потом мотнул головой:
— Все равно не катит.
— Пошему?! — возмущенно взвыла я.
— Во-первых, — с умным лицом принялся перечислять он, — потому что я — твое единственное оружие против Аттикуса, сына Мамерка. Во-вторых, потому что я сильнее, и твоя попытка меня убить будет, мягко говоря, неубедительной. И в-третьих, что самое важное: ты тоже меня любишь. Ведь так?
Я опустила руки, исподлобья уставившись на парня. Коварный-коварный заклинатель! Знает ведь, какие вопросы задать…
— Ну-у?! — поторопил он меня с ответом.
— Люблю! — недовольным тоном призналась я.
Он расплылся в довольной улыбке и медленно, будто все еще сомневаясь, отпустил мои уже горящие огнем щеки:
— Вот и умница!
— Но все равно придушу! — выдохнула я, почувствовав свободу, и бросилась ему на шею. Всеми своими грозными пятьюдесятью килограммами: Тарзан бы мной гордился. Оттолкнулась ногой от бедра (жертва охнула от неожиданности), переплела щиколотки на талии и уселась сверху, вцепившись когтями в воротник его до половины расстегнутой рубашки.
— Ну, что?! — прорычала в лицо «врагу». — Будешь еще надо мной издеваться?!
— Нет! — заржал он, падая на раскуроченную кровать и подгребая меня под себя. — С тобой вообще ссориться нельзя. Потому что когда в споре у тебя заканчиваются аргументы, ты переходишь от болевого приема сразу на удушающий. Прямо не ведьма, а Ксена-принцесса-воин какая-то. И я не против, но сейчас мне действительно нужно тебе кое-что сказать, — вдруг очень серьезно закончил он и, без особого труда сняв с шеи мои руки, уселся на кровати. Я удивленно хлопнула ресничками и поднялась следом. Похоже, это «кое-что» было важным.
— У тебя такое лицо, словно ты собираешься признаться в убийстве, — пробормотала, разглядывая вертикальную морщинку, пролегшую между его бровями.
Алекс усмехнулся:
— Нет. Это я так морально готовлюсь попросить тебя об одолжении.
— Ты попросишь
— Какое у тебя сегодня оригинальное направление мысли, — язвительно промурлыкал Шурик. — С чего бы?
Я поджала губы:
— С того, что… и вообще, говори быстрее, чего хотел!
Алекс хмыкнул и вновь призвал на лицо выражение «я — немецкий посол на приеме у Британской королевы»:
— Я правильно понимаю, что тебе Кусай не нравится?
