— Живу я тут. Тихо, мирно. В полной гармонии с природой.
— Ты — ведьма? — предположила, задрав голову еще выше.
— Нет! — раздалось теперь уже справа, из плотно переплетенных веток ореха. — Ведьмы здесь не водятся. Это моя территория. И сейчас у меня проблема.
— А что случилось? — вежливо поинтересовалась я, но растущая рядом акация вдруг рявкнула:
— Не важно!
— Э-э-э… — показалось или голос действительно был другим? — Так если вы мне расскажете — может, я смогу помочь? — и повторила: — Какая у вас проблема?
— Никакая! — отрезала акация.
Я хмыкнула и подступила к ореху:
— Серьезно? Потому что мне вот просто страсть как хочется оказать кому-то услугу. Не желаете воспользоваться редким шансом?
— Не желаю! — выкрикнуло дерево. И упрямо добавило: — Но проблема есть!
Мысленно досчитала до пяти:
— Пожалуйста, объясните, что не так!
— Ты сама прекрасно знаешь, что не так! — отрезала акация.
Ну не то чтобы знаю — скорее, догадываюсь. Но все же: что за слабоумная истеричка мне повстречалась?
— Послушайте! — с вызовом посмотрела на… какое-то доселе молчавшее дерево. — Я ищу своего друга. Он упал где-то здесь. Вы его случайно не видели?
Мгновение над лесом стояла тишина. Потом крона акации затрещала, и по стволу, крепко обхватив его мощными, похожими на орлиные лапами спустилось нечто. Размером с рождественскую индейку, мощными крыльями, пушистым хвостом и… верхней частью довольно уродливой женщины. То есть где-то до пояса
Я громко сглотнула.
— Г-гарпия? — спросила неуверенно.
Не то чтобы я подобное издевательство над природой встречала раньше, но в детстве мама мне о каких только монстрах не рассказывала. В том числе и о полуженщинах-полуптицах, которые в представлении древних греков охраняли царство мертвых. И было их, если я не ошибаюсь, целых шесть штук. Шесть злобных, жестоких и довольно кровожадных штук.
— Мамочка… — прошептала, уловив едва слышное скрежетание за спиной, и медленно-медленно обернулась.
— Так ты поможешь решить нашу проблему? — спросила вторая полуптица, восседая на стволе того самого неопознанного дерева. — А то она орет, вырывается и грозится сжечь нам лес.
Я прямо не смогла не улыбнуться. Какая, однако, знакомая «неприятность»! У меня она тоже, когда недовольна, возмущается и грозит суровой расправой. А иногда даже переходит от слов к делу…
— Так, показывайте, куда вы потащили свою проблему! — резко посерев лицом, приказала я. — Пока она из вашей личной не переросла в общелесную!
— Да ладно! — фыркнула третья гарпия, как раз спустившаяся с ореха. — Не так уж он и могуч.
— Вы будете сильно удивлены… — протянула таким тоном, что и без того не отличавшиеся красотой женские рожи приобрели совсем уж стремные выражения. Похоже, занервничали.
— Иди за мной! — первой сориентировалась любительница акаций и шустро поскакала по стволам в глубь леса. Как волнистый попугайчик по прутьям клетки. Вернее, жуткий, чудом переживший ядерную зиму мутант волнистого попугайчика.
Бежать пришлось недалеко. Далеко, видимо, они Алекса просто не дотащили. Я даже запыхаться не успела — так, проскакала минуты три по лесу, перепрыгивая коряги и особо глубокие ямы (не хочу даже думать о том, кто там зимовал), и выскочила на полянку. Небольшую такую, и по всему получалось, что недавно образовавшуюся.
— Здесь! — уверенно сказала мой проводник.
Я огляделась: на пригорке валялась выдранная с корнем молодая рябинка. Плотные кусты чего-то (без листьев не разобрать) имели даже не щель, а целый тоннель по центру — как будто по ним асфальтоукладчиком прошлись. Три плотно растущие елки словно забыли, что им не свойственно сбрасывать иглы на зиму, и теперь стояли совершенно голые. В общем, да. Все говорило о том, что Алекс здесь побывал. Но на всякий случай, до последнего надеясь на хорошее, я уточнила:
— А вы уверены, что…
Вместо ответа раздался глухой «бум!». Это с соседней сосны в кучу перегнивших листьев свалилась одна из местных обитательниц. Четвертая.
Я вздохнула: таки да, без Шурика не обошлось. Интересно, а куда он потом-то так быстро слинял?
