что интересное.
Она нахмурилась еще сильнее и выдохнула:
— Какого черта ты привязал демона к Диплодоку?!
Рукалицо! А я еще хотел спросить, чего это она, всегда такая на редкость тактичная, своего «любимого» предка обижает. Так ведь реально же старый хрыч! Не мог промолчать?!
— И почему меня не предупредил?! — продолжала кипятиться Ева. — Я же не знала и натравила пса на Кондратия! Тот ему чуть смокинг не прожег. Несуществующий смокинг! — добавила с нажимом и уже почти прорычала: — Почему ты опять ржешь, убогий?!
И то верно! Чего смеяться, раз я все веселье вчера пропустил?
— Блин, Ева, а ты можешь его еще раз натравить? — с мольбой в глазах покосился на ведьму. — В смысле добермана своего. Ну, ради меня.
— Ты, Шурик, я гляжу, вконец обнаглел! — змеей прошипела моя обычно покладистая девушка. — Мало того что над родственником моим решил поиздеваться, а ведь он, между прочим, за тебя вступился…
— Это когда? — перебил, недоверчиво изогнув бровь. Да чтобы Кондратий по доброй воле встал на мою сторону… может, ему пес не только смокинг повредил, но и голову слегка?
— А когда твою руну на ошейнике нашел! — обличающе ткнула в меня пальцем ведьма.
Я задумчиво кивнул, притормаживая на въезде в город:
— То есть, выходит, сначала он же меня и сдал?
— Нет! — рявкнула Ева. Потом подумала и добавила уже не так решительно: — То есть да, но не суть… в итоге виноват все равно ты! За каким надом к Диплодоку демона приставил?!
Я вздохнул и плавно въехал на школьную стоянку. Чувствуя, как пристальный взгляд ведьмы пытается прожечь дырку в виске, припарковал машину и только потом обернулся.
— Хорошо, — сказал, поднимая руки и демонстрируя поражение. — Сдаюсь. Поймала меня. Готов принести свои искренние извинения, — сделал глубокомысленную паузу, с тайным злорадством наблюдая, как по лицу девчонки расползается довольная ухмылка, — если ты прямо сейчас скажешь, что на моих братьях нет никаких ведьмовских чар.
Вот так, красавица: шах и мат. Попробуй теперь отвертеться!
— Ты что — в курсе? — слегка покраснев, пробормотала она.
— Представляешь?! — воскликнул, старательно изображая голосом обиду и возмущение. — Вот такой я не дурак!
И вы еще спрашиваете, почему иногда меня так выбешивает поведение Шурика?! Да, признаю: он бывает прав в девяти случаях из десяти, но при этом свято уверен, что прав абсолютно всегда. И это делает его невыносимым!
— Вот такой я не дурак! — заявил он высокомерным тоном, который ему всегда на редкость хорошо удавался. Мне сразу захотелось доказать обратное. И вообще — выиграть в споре. Причем уже даже не важно, в каком именно споре. Главное — выиграть!
— Ну и молодец, — буркнула, отстегивая ремень безопасности. — Возьми с полки огурец!
И выскочила из машины быстрее, чем он успел заблокировать дверь. На ходу поздоровалась с дядей Сережей — бессменным школьным сторожем, который не отличался особой любовью к ученикам, но при этом к растительности на подотчетной территории питал чувства сродни отцовским. Сейчас вот, например, он старательно прикрывал спящие цветочки снегом. Видимо, чтобы не примерзли. При этом замесы на школьных дорожках начинали его интересовать, только когда какой-нибудь особо неловкий студент умудрялся поскользнуться и свалиться прямо на клумбу. Неудивительно, что меня вахтер проводил взглядом кобры, охраняющей кладку: я на его цветы падала с завидной регулярностью. Иногда даже не специально. Можно было и сегодня демонстративно рухнуть — благо настроение соответствовало (еще и злобный вид дяди Сережи настойчиво подталкивал к «подвигу»), а сторож хоть и ругался, но до того, чтобы опустить на спину провинившегося гимназиста черенок от лопаты, пока не доходил. К сожалению, именно сегодня мне было особенно некогда.
Ворвавшись в школу за десять минут до звонка, я вытащила из сумки телефон и набрала Полину. Если мне хотелось обыграть Шурика, нужно было подготовиться.
— Слушаю, — не очень веселым тоном ответила подруга.
Я удивленно покосилась на трубку:
— Что-то случилось?
— Да нет, — вздохнула она.
Я нахмурилась еще сильнее:
