С разрешения человека с рыжими волосами я хотел бы использовать его пакаль. Могу, конечно, использовать любой, но Белый Бык был бы все же предпочтительнее.
– Ишь, чего захотел, старый черт! – огрызнулся горец, положив ладонь на рукоять меча. – Не получишь ты моего «быка», и не мечтай!
– Я вовсе не прошу вас мне его отдать, – уточнил седобородый. – Да это и не получится, так как мне нельзя прикасаться к пакалям. Пусть он остается у вас – можете мне его даже не показывать. Я лишь хочу подумать о Белом Быке, только и всего!
– Подумать? – удивился Огилви. – Разве я могу запретить тебе про него думать? Разве ты можешь запретить мне думать, скажем, о своей бороде даже под угрозой смерти?.. Думай, сколько хочешь, мне-то что с того?
– Огромное вам спасибо! – поклонился хозяину «быка» Мерлин. После чего с невозмутимым видом состроил из пальцев «козу», покрутил ею в воздухе, словно какой-нибудь рокер на рок-концерте, и направил ее в сторону пропасти.
Не успели еще компаньоны удивленно переглянуться, как вдруг земля у них под ногами задрожала. А еще через несколько секунд прямо на них из леса с топотом вылетело… стадо огромных белых быков!
Не бросься компаньоны врассыпную, стадо неминуемо растоптало бы их так же, как растоптало оно нерасторопного Мерлина. Когда очутившийся на безопасном расстоянии от угрозы Кальтер обернулся, он увидел, что Сквозняк, Кан и Джон также успели вовремя отбежать от костра. А вот старика среди них не было. Зато его хламиду можно было рассмотреть среди мельтешащих бычьих ног. Каждая из которых могла шутя раздробить копытом человеку кости, а их по телу Мерлина прошелся явно не один десяток. Всего же голов в стаде было не меньше пары сотен, и каждый бык весил как минимум тонну.
Спустя минуту рогатая лавина скрылась среди деревьев, за которыми находился край пропасти. И, судя по всему, также на полном скаку в нее и бросилась – прямо как то библейское стадо свиней, в которых вселились демоны. Однако массовое самоубийство невесть откуда взявшегося здесь крупнорогатого скота было не столь удивительно, как неожиданно уцелевший под бычьими копытами Мерлин! Точнее сказать, не уцелевший, а вообще не побывавший под этими копытами. Он продолжал сидеть у костра как ни в чем не бывало и тихонько посмеивался в свои густые усы – видимо, глядя на обескураженные рожи компаньонов, которые уже и не чаяли увидеть его живым.
– Что это было, старый ты черт?! А ну говори! – грозно навис над ним Огилви, когда компания снова собралась у костра. С которым, кстати, тоже все было в порядке, хотя ему вроде бы полагалось быть разбросанному, затоптанному и погасшему.
– Стадо белых быков, – продолжая улыбаться, ответил Мерлин так, как его и просили.
– Вы что, пытались нас убить?! – подступил к нему с другого бока не менее грозный Вада.
– Ну что вы, разве я посмел бы! Даже в мыслях такого не было! – капитулирующе поднял ладони старый хитрец.
– Ага, значит, ты просто навел на нас массовую галлюцинацию? – присоединился к группе негодующих Сквозняк.
– А это полностью зависело от вас. И от того, за кого вы примете этих милых животных: за призраков или за настоящих. И поскольку вы сошлись во мнении, что они не призраки, то ваше решение уступить им дорогу было своевременным и правильным. Вы все – опытные воины, и я не сомневался, что вы успеете спастись. Поэтому и напустил на вас обычное стадо. Иными словами, самую тупую и прямолинейную силу, с которой, уверен, вам не раз доводилось сталкиваться.
– Это не галлюцинации, а продвинутая разновидность массового гипноза, – сделал вывод из всего вышесказанного Кальтер. – Если в вас тычут пальцем, а вы при этом абсолютно уверены, что он – это раскаленный гвоздь, то у вас на коже может запросто образоваться волдырь, как при ожоге. Только здесь все было намного убедительнее и серьезнее. И мы вполне могли пострадать или даже умереть от травм, которых на самом деле не получали.
– Не знаю, что такое гипноз, но догадываюсь по смыслу, что он – некая примитивная техника внушения мыслей одним человеком другому, – заметил на это седобородый. – Нет, гипнозом я не владею по той же причине, по которой вы разучились бегать на четырех конечностях. Посылать вам звуковые и визуальные сигналы, которые вы преобразуете у себя в голове в некие образы, что покажутся вам не вымыслом, а правдой, – занятие долгое, трудоемкое и бессмысленное. Вроде того же бега на четвереньках. Все, что я делаю, отнимает у меня значительно меньше сил и энергии. Мне не объяснить вам, каким образом я проделал то, что вы видели и во что безоговорочно поверили. Я сам не понимаю природу этого своего умения. Возможно, раньше понимал, но потом напрочь забыл всю теорию вместе со своим прошлым. Я просто знаю, что и как нужно делать в том или ином случае, вот и все. Знаю, что обувь надевается на ноги, что пищу кладут в рот и что пакали можно использовать в зависимости от нанесенного на них изображения. А также то, что мне нельзя к ним прикасаться.
– Почему?
– Не помню. Просто знаю, что нельзя, и все. Ни руками, ни прутьями – ничем. И мне не хочется проверять, что случится, если я нарушу этот запрет.
– Куда же тогда пропадали те пакали, которые были у убитых вами «серых»?
– Исчезали вместе с их трупами. Бывало моргнуть не успеешь, а перед тобой уже нет ни тех, ни других.
– Очень даже в их традициях, – кивнул Кальтер. После чего решил сменить тему: – Значит, кричащая тьма была результатом использования вами на расстоянии моего Золотого Безликого? Почему тьма – понятно. Но почему она так вопила?
– Все верно, – подтвердил Мерлин. – Честно говоря, я даже понятия не имел, чем именно вас атакую, до того как это у меня получилось. А кричала тьма, очевидно, потому что я был слишком зол на «серых». Моя злость вошла в резонанс с энергией пакаля, и вот вам побочный эффект в виде шума… Вас
