– Как это понимать: «Я думаю иначе»? В этой армии думаю только я.
– Сейчас в этой банде уже достаточно людей для моих целей, – ответил киммериец. – Мне надоело ждать. Я должен рассчитаться кое с кем.
– Вот оно что! – Ольгерд нахмурился, залпом допил свое вино, а потом расплылся в улыбке. – Все еще вспоминаешь тот крест, а? Что ж, мне нравятся те, кто умеет ненавидеть от души. Но это может подождать.
– Однажды ты пообещал мне, что поможешь мне захватить Хауран, – сказал Конан.
– Да, но это было до того, как я осознал наши возможности, – ответил Ольгерд. – Я намеревался всего лишь разграбить город. Я не хочу растрачивать наши силы попусту. Хауран – все еще слишком крепкий орешек для нас. Может быть, через год…
– Через неделю, – ответил Конан, и казак недоуменно уставился на него, расслышав непоколебимую уверенность в его голосе.
– Послушай, – сказал Ольгерд, – даже если бы я согласился потерять людей в столь безумном предприятии – на что ты рассчитываешь? Неужели ты полагаешь, что наши волки способны осадить и штурмом взять такой город, как Хауран?
– Осады не будет, – ответил Киммериец. – Я знаю, как выманить Констанция на равнину.
– И что дальше? – в сердцах выругался Ольгерд. – Начнем обстреливать его из луков? Ну так доспехи у них лучше, и нашим конникам достанется по первое число. А если дойдет до рукопашной, то в сомкнутом строю его мечники пройдут сквозь наши нестройные боевые порядки как нож сквозь масло и рассеют наших воинов.
– Этого не случится, если три тысячи хайборийских всадников будут сражаться в сомкнутом строю. Я научу их строить клин, – ответил Конан.
– А где ты возьмешь эти три тысячи хайборийцев? – с сарказмом осведомился Ольгерд. – Или они вот так просто возьмут и появятся по твоему хотению?
– Они у меня уже есть, – невозмутимо ответил киммериец. – Три тысячи человек из Хаурана стоят лагерем в оазисе Акрель, ожидая моих распоряжений.
– Что? – Ольгерд ощетинился, как загнанный в ловушку волк.
– А то. Это люди, которые сбежали от тирании Констанция. Многие из них стали разбойниками и изгоями в пустыне к востоку от Хаурана. Лишения закалили их и довели до отчаяния, как тигров-людоедов. Каждый из них стоит троих наемников. До сих пор они действовали разрозненными мелкими шайками, и им нужен был вожак, который бы объединил их. Они поверили мне, когда я прислал к ним гонца, и собрались в оазисе, предоставив себя в мое распоряжение.
– И все это – за моей спиной? – В глазах Ольгерда засверкали опасные искры. Он потянулся к перевязи с оружием.
– Они пожелали следовать за мной, а не за тобой.
– И что же ты пообещал этим разбойникам, чтобы заручиться их верностью? – В голосе Ольгерда прозвучали нотки едва сдерживаемого бешенства.
– Я сказал им, что наше войско волков пустыни поможет им уничтожить Констанция и вернуть Хауран его жителям.
– Глупец! – прошептал Ольгерд. – Или ты возомнил себя главарем?
Оба уже были на ногах, злобно глядя друг на друга поверх стола эбенового дерева. В холодных серых глазах Ольгерда плясали дьявольские огоньки, а на твердо сжатых губах Конана играла мрачная усмешка.
– Я прикажу разорвать тебя макушками пальм, – спокойно сказал казак.
– Зови своих людей, и посмотрим, станут ли они тебя слушать! – предложил Конан.
Злобно оскалившись, Ольгерд поднял левую руку – и вдруг передумал. На загорелом лице киммерийца читалась уверенность, которая потрясла атамана. Его глаза вспыхнули, как у волка.
– Ты, мерзавец с западных холмов, – процедил он. – Как ты смеешь бросать вызов моей власти?
– Мне это не нужно, – отозвался Конан. – Ты солгал, когда сказал, что я не имею отношения к появлению у нас новых рекрутов. Я имею к ним самое прямое отношение. Они выполняют твои приказы, но сражаются за меня. И двух вождей у зуагирцев быть не может. Они знают, что я сильнее. Я понимаю их лучше тебя, а они понимают меня, потому что я – тоже варвар.
– Что они скажут, когда ты предложишь сражаться за Хауран? – с сарказмом осведомился Ольгерд.
– Они пойдут за мной. Я пообещаю им караван верблюдов, нагруженных золотом из дворца. Хауран с радостью согласится заплатить требуемую сумму в качестве вознаграждения за возможность избавиться от Констанция. А потом я поведу их на туранцев, как ты и собирался. Им нужна добыча, поэтому, чтобы взять ее, они будут драться с Констанцием ничуть не хуже, чем с кем-либо еще.
Ольгерд постепенно осознавал свое поражение. В своих грандиозных мечтах о завоевании империи он упустил из виду то, что творилось в непосредственной близости от него. События, ранее казавшиеся бессмысленными, вдруг предстали перед ним в своем истинном свете, и он понял, что Конан ничуть не преувеличивает. Гигант в вороненой кольчуге, стоявший перед ним, был истинным вожаком зуагирцев.
– Но ты сдохнешь раньше! – прорычал Ольгерд, и рука его метнулась к рукояти кинжала.
Однако Конан, стремительный и ловкий, как большая кошка, выбросил вперед руку и схватил Ольгерда за запястье. Послышался отчетливый треск
