Модильяни стал к мольберту. Взглянув на грудь Анны, он сказал:
– Если бы я стал мировым тираном, я бы запретил женщинам скрывать грудь под одеждой.
Анна представила себе, как она прогуливается зимой по Аничкову мосту в чем мать родила, и улыбнулась:
– Тротуары Петербурга были бы уставлены обледенелыми женскими статуями, выполненными в натуральную величину.
Она ожидала, что Модильяни улыбнется шутке, но он, похоже, ее уже не слышал. Погрузившись в работу, итальянец вновь превратился в священнодействующего жреца с пылающими глазами.
Николай стоял посреди комнаты, сунув руки в карманы брюк. Взгляд его раскосых глаз был задумчивым.
– Где ты была? – спросил спокойно он, глядя на Анну из-под сдвинутых бровей.
– Гуляла, – ответила Анна, сбрасывая с узких ступней тесные туфельки.
– Ночью?
– Ты же хотел, чтобы я посмотрела Париж. Вот я и смотрела.
Николай стиснул зубы так, что на худых скулах обозначились желваки.
– Ночные прогулки небезопасны, – сказал он. – В Париже много хулиганов.
– Возможно, – согласилась Анна. – Но, судя по всему, по ночам они предпочитают спать.
Анна легла на диван, закрыла глаза и с наслаждением вытянула гудящие от усталости ноги. Николай подошел и присел на край дивана.
– Ты гуляла с Линьковым? – осведомился он своим обычным спокойным голосом.
– Нет, – ответила она, не открывая глаз.
– Тогда с кем?
– С друзьями. Коля, я умираю от усталости. Давай не будем больше об этом говорить.
Несколько секунд он хмуро разглядывал ее лицо, затем вздохнул:
– Ты права. В следующий раз, когда захочешь прогуляться ночью, скажи мне. Я пойду с тобой.
– И заведешь меня в этнографический музей? – улыбнулась Анна.
Гумилеву вдруг до смерти захотелось ее поцеловать. Он наклонился и припал к ее губам. Он ожидал, что она снова заговорит об усталости, но вместо этого Анна крепко обняла его. Мгновение – и сорванное платье полетело на пол. Вслед за ним полетели брюки и рубашка, их тела переплелись. Анна запрокинула голову и хрипло задышала…
Спустя полчаса они лежали на узком диване, укрывшись пледом, и курили папиросы.
– Анна, ты знаешь, что я предоставляю тебе полную свободу действий, но не стоит этим злоупотреблять. Я волнуюсь, когда по вечерам ты не со мной.
– Да, я знаю. – Она открыла глаза. – Коля…
– Что?
– Я тебя люблю.
Он улыбнулся:
– Неожиданное признание. Я тоже тебя люблю.
С минуту они молчали. Потом Анна заговорила снова:
– Коля?
– Да.
– Ты правда топился из-за меня в Сене?
– Угу.
– А о чем ты думал в тот момент?
– Я думал о том, что ты дура.
– Почему?
– Потому что только дура может отвергнуть такого мужчину, как я.
Анна засмеялась:
– Мне нравится, когда ты дурачишься. А что будет, когда я изменю тебе? Ты меня убьешь?
– Конечно.
– А его?
– Кого – его?
– Ну, того, с кем я тебе изменю.
– Его, пожалуй, не стану.
