- У меня было сожжено девяносто процентов кожи. Сломаны ребра и тазовая кость. Обломки ребер проткнули правое легкое. Череп был пробит в трех местах. Прибавьте к этому раздробленный четвертый позвонок. Я был полностью парализован. Дьякон, угостите-ка меня сигареткой! - попросил вдруг Гриф.
Отец Андрей протянул калеке сигарету и чиркнул зажигалкой. Закурив, Гриф с удовольствием выпустил дым, улыбнулся и продолжил рассказ:
- Японские эскулапы даже не стали со мной возиться. Они просто вывезли каталку в коридор и оставили меня умирать. Вернулись они только через четыре часа… - Гриф мстительно усмехнулся. - Помню, как они удивились, увидев, что я все еще жив! А потом я начал выздоравливать. Через сутки стало понятно, что пересадка кожи мне не потребуется. Моя собственная кожа регенерировалась с поразительной скоростью. А еще через пару дней случилось новое чудо - цепочки нейронов в сломанном позвонке восстановились. Тело обрело прежнюю чувствительность. Мои ноги все еще не ходят, но это временно. Уверен, что через полгода, максимум год, я снова буду ходить.
Гриф глубоко затянулся сигаретой, и его уродливое лицо приобрело блаженное выражение.
- Еще через неделю врачей, лечивших меня, охватило благоговение, - с улыбкой продолжил он. - Они обращались со мной как со святым. А вскоре весть обо мне разнеслась по всему городу. Люди приходили специально, чтобы посмотреть на меня, а если повезет - прикоснуться ко мне…
Гриф перевел дух, воткнул недокуренную сигарету в кадку с цветами и повернулся к секретарю:
- Эр, друг мой, продолжи ты. У меня что-то кружится голова.
Парень кивнул, кашлянул в кулак и заговорил:
- По преданию, апостол Петр лечил людей полой своего плаща. А апостол Павел - своей тенью. На них распространилась благодать Божья. Гриф лечит людей прикосновением. Он и меня наделил частью своей силы.
- Вы тоже лечите людей? - удивилась Женя.
Секретарь слегка покраснел и качнул головой:
- Не совсем. Я… рисую. Это что-то вроде икон. Вы ведь знаете, как появилась первая в мире икона? Иисус вытер лицо полотенцем, и на этом полотенце запечатлелся его лик. Эта икона называется Спас Нерукотворный, и она исцеляет больных. Так вот, я… - Тут Эр смущенно улыбнулся. - Я тоже вижу лик Христа. На бумаге, на холсте, на чем угодно. Он проступает под моим взглядом, а я лишь обвожу его кистью или углем. И эти тряпицы и листки бумаги исцеляют больных. Особенно женщин, - смущенно добавил Эр.
- Женщин? - вскинула тонкую бровь Женя.
- Тех, которые не могут выйти замуж или зачать ребенка, - пояснил секретарь. - Пообщавшись со мной, они находят свою вторую половину. А бездетные - рожают здоровых детей. Я открыл в себе этот дар случайно, и теперь… - Эр переглянулся с Грифом и усмехнулся. - От женщин нет отбоя.
- Так вот почему нас здесь так холодно встретили, - поняла Евгения.
- Да, - кивнул секретарь. - Персонал клиники больше чем наполовину состоит из женщин. И у каждой из них есть сестры, дочери, подруги.
- Мы помогаем персоналу и их знакомым, - сказал Гриф. - Допускаю, что они неплохо на нас зарабатывают. Но бескорыстное служение их интересам - одно из условий нашего пребывания здесь.
- Мы тут уже полтора года, - добавил Эр. - И нам ни в чем не отказывают.
В дверь кто-то поскребся. Гриф напрягся. Из-за двери послышалось мяуканье. Калека облегченно улыбнулся.
- Это мой кот. Вернулся с прогулки. Одну секунду, я открою ему дверь, и мы продолжим наш разговор.
Гриф, уверенно орудуя покалеченной рукой, подкатил инвалидное кресло к двери и быстро открыл замок. И вдруг свет в комнате потух. В темноте скрипнули дверные петли, послышался звук удара, чей-то вскрик. Затем дверь с силой захлопнулась.
Вспыхнувшая спичка озарила лицо отца Андрея. Он был у двери.
- Зажмите носы платками! - крикнул дьякон. - Быстро! И откройте окно!
Женя вынула из сумочки платок, зажала нос и бросилась к окну. Секретарь последовал ее примеру. И тут свет в комнате снова зажегся. Раздался громкий хлопок, и разбитое оконное стекло посыпалось на пол дождем сверкающих осколков. Секретарь схватился за горло руками, захрапел, как конь, и, выпучив глаза, повалился на пол.
- Прочь от окна! - крикнул Жене отец Андрей.
Она быстро отскочила от окна и присела на пол. Лицо Грифа, сидевшего без памяти в своей каталке, стало чернеть, приобретая баклажанный цвет. Дьякон скользнул взглядом по его лицу, быстро склонился над неподвижным секретарем и прижал палец к его залитой кровью шее. Затем распрямился и крикнул:
- Бежим к черному ходу!
Он схватил обезумевшую от страха Женю за руку и поволок ее к маленькой дверце за книжным шкафом, которую заприметил еще при входе в палату. К счастью, дверца оказалась открыта.
Едва оказавшись на улице, Женя выхватила из кармана телефон и набрала номер капитана Соловьева.
