11
Лишь полчаса спустя, оказавшись в номере гостиницы, отец Андрей и Женя сумели как следует отдышаться.
- Теперь расскажите мне, что случилось? - спросила Евгения, заклеивая дьякону пластырем ссадину на щеке. - Я ничего не успела понять. Они мертвы?
- Секретарь - да, - ответил дьякон, морщась от боли. - Пуля угодила ему в шею и перебила артерию. А с Грифом случилось кое-что пострашнее.
Женя остановилась, посмотрела на отца Андрея и тревожно спросила:
- Черное лицо?
Дьякон кивнул:
- Да. Так же, как у Кишлевского и Абрикосова.
- Но кто их убил? Вы видели?
Отец Андрей покачал головой:
- Нет. Я успел захлопнуть дверь, но сделал это слишком поздно. Грифа уберечь не удалось. Секретаря застрелили, когда он помогал вам открыть окно.
Женя легонько провела пальцем по пластырю и окинула лицо дьякона оценивающим взглядом.
- Черт, ничего не вижу. Может, зажжем свет?
Женя встала с дивана и направилась к выключателю. И тут что-то произошло. Мир перестал двигаться. Женя застыла на месте с поднятой рукой.
«Что это такое?» - подумал с изумлением отец Андрей.
Пространство вдруг рассыпалось на пиксели, сегменты, и эти сегменты зашевелились, задвигались в беспорядке. У дьякона закружилась голова. Веки его отяжелели, и он почувствовал, что погружается в сон.
В ушах у него загрохотала канонада стрельбы. К небу взвивались облака дыма и песка. Рядом кричали друзья. Они вскакивали на ноги и тут же падали. По их маскхалатам растекались багровые пятна. Андрей тоже вскочил на ноги и бросился вперед, сжав в руках «АКМ» и стреляя в выплывающие из черного облака бородатые лица.
Но потом он вдруг понял, что держит в руке короткий широкий меч и круглый щит. Он бросился на противника и ударил его мечом по голове. Из пробитой головы брызнул фонтан крови.
«Убей его!» - взревела арена.
Андрей обвел взглядом трибуны Колизея. Обвел и с ужасом понял, что это вовсе не трибуны, а огромная голова Овна, склонившаяся над ним! Затем, задрав голову к небу, он увидел, как по темному небосклону пронеслась огненная гора. Откуда-то послышался шум воды, и, оглядевшись, он увидел, что чаша Колизея наполняется водой…
Женя Гранович протянула руку и щелкнула кнопкой включателя.
- О господи! - выдохнула она и бросилась к дьякону. - Ваше лицо!
Отец Андрей сидел молча и неподвижно, глядя в одну точку.
- Дьякон! - крикнула Женя, тормоша его за плечи. - Дьякон, очнитесь!
Отец Андрей вздрогнул и посмотрел на Женю.
- Я… - начал говорить он, но вдруг снова оцепенел.
- Черт! - Женя окинула взглядом гостиничный номер и бросилась к мини-бару. Распахнув дверцу, она схватила бутылку с водкой, сорвала пробку и быстро вернулась к отцу Андрею.
- Откройте рот! Быстро!
Она вставила горлышко бутылки в губы дьякону и влила ему в рот водку. Дьякон закашлялся и вышел из оцепенения.
- Что случилось? - спросил он недоуменно.
- У вас лицо темнеет, - со слезами на глазах проговорила Женя. - Как у Грифа и тех… - Она всхлипнула. - Как у всех, кого… - Женя снова всхлипнула и вытерла ладонью глаза.
- Я стоял слишком близко к двери, - негромко, с трудом ворочая языком, проговорил отец Андрей. - Похоже, я тоже превращаюсь… в Пантеру.
Глаза дьякона медленно закатились под веки, потемневшее лицо вновь оцепенело.
- Не спите! - крикнула Женя. - Не спите, слышите! - Она наотмашь ударила его ладонью по щеке.
