«Черт бы побрал вашу африканскую бюрократию, - подумал он хмуро. - Этак я здесь на год застряну». Внезапно ему в голову пришла идея.
- Ваше высочество, - начал Гумилев вежливо, почти деликатно, - разрешите обратиться к вам еще с одной просьбой?
- Разумеется! - кивнул Тэфэри.
- Я бы хотел вас сфотографировать. Это возможно?
Судя по всему, предложение Гумилева польстило юному губернатору.
- Конечно, - сказал он с учтивой улыбкой. - Вы хотите, чтобы я позировал в особняке?
- Лучше на улице. Там хорошее освещение.
Губернатор повернулся к слугам и что-то коротко приказал. Слуги забегали по комнате, собирая с полу персидские ковры. Гумилев наблюдал за их суетой с любопытством. Этих слуг нельзя было назвать расторопными, однако они очень старались, и вскоре большая часть ковров была вынесена во двор.
- Ну вот, - с улыбкой сказал юный губернатор. - Теперь мы можем выйти во двор и сфотографироваться. Если хотите, моя жена может к нам присоединиться.
- Это было бы замечательно! - ответил Гумилев.
2
Для первых кадров Тэфэри позировал один. Затем к нему присоединилась жена. Это была стройная еще девушка лет двадцати с чрезвычайно милым лицом, правда, формы ее уже начали приобретать женскую округлость.
Губернатор усадил жену в нужную позу, оправил ей одежду и попросил Гумилева сделать несколько снимков, чтобы иметь позже возможность выбрать самый удачный. Николай Степанович согласился.
- Принцесса, вы - само очарование! - сказал он, закончив съемку. И, не удержавшись, прочел нараспев: - «Ты светлая звезда таинственного мира»! Это стихи русского поэта, и мне кажется, что они написаны о вас.
Губернаторша улыбнулась и растерянно посмотрела на мужа.
- Ни черта ведь ты не понимаешь, чертова кукла, - проговорил Гумилев, продолжая улыбаться. - Вот так и читай тебе стихи о любви.
Спустя еще полчаса, распивая с губернатором вермут, Николай Степанович был свидетелем удивительной сцены. Юная губернаторша обвила шею мужа руками, поцеловала его в губы и проговорила на чистом русском языке:
- Ты светлая звезда таинственного мира!
Гумилев поперхнулся вермутом. Красавица быстро обернулась, посмотрела на Гумилева насмешливо и вдруг заявила:
- Ни черта ведь ты не понимаешь, чертова кукла!
Гумилев потерял дар речи.
- Ваше превосходительство, - пробормотал он, - я…
- Ошеломлены? Я знаю! - Тэфэри засмеялся и ласково погладил жену ладонью по гибкой, как у пантеры, спине. - Не удивляйтесь! Она не знает русского языка. Она просто запомнила то, что вы ей сказали. У нее удивительная память.
- Неужели? - вскинул брови Гумилев. - На незнакомом языке? Это просто чудо.
- У моей жены много талантов, - сказал Тэфэри. - В детстве ее воспитывал колдун из племени «черных леопардов», и с тех пор она владеет секретами колдовства.
Гумилев улыбнулся. Эти сказки про колдовство ему приходилось слышать и прежде.
- Вижу, вы не верите? - улыбнулся губернатор. Он повернулся к жене и проговорил что-то на своем родном языке.
Губернаторша кивнула и змейкой соскользнула с коленей мужа.
Улыбнувшись Гумилеву озорной улыбкой, темнокожая красавица протянула руку и взяла со стола бутылку с остатками вермута. Она допила вермут прямо из горлышка. Затем поставила бутылку на место, схватила со стола пустую тарелку и выплюнула в нее вермут.
Гумилев усмехнулся. «Хорош фокус», - подумал он. Губернатор прочел на его лице сомнение и улыбнулся.
- Вам не понравилось? - осведомился он.
- Боюсь, что я не уловил сути этого фокуса, - вежливо ответил Николай.
- Ах да. Вы, белые, никогда не полагаетесь на веру и всегда требуете доказательств. Загляните в тарелку!
