Судья Гриффит вынул изо рта трубку, посмотрел на нее и изрек:
- Credo quia absurdum est. «Верую, ибо сие абсурдно». В отличие от Тертуллиана, я верю лишь в то, что видел собственными глазами. А я видел много необыкновенного.
- Все, что вы говорите, очень интересно, - снова вступил в разговор Гумилев. - Но если бы здешние чародеи вершили только зло, их бы давно истребили.
Шюре засмеялся.
- Вы правы, Николя. Иногда эти черномазые мерзавцы вершат и добрые дела. Например, безошибочно находят преступников.
- И передают их властям?
Француз покачал головой:
- Нет, почти никогда. Они находят преступника и доводят его до самоубийства. Они заставляют преступника казнить себя самой лютой казнью. Причем самые загадочные и кровожадные из колдунов - это члены братства «зверей». Ближайшее к нам племя колдунов - это племя «черных леопардов». Эти колдуны обладают уникальным даром - они предсказывают будущее!
- Как-то раз, - задумчиво проговорил судья Гриффит, - я видел колдуна, который вонзил себе кинжал в сердце, а потом вбил себе в горло железный штырь. Затем он вынул кинжал и штырь, и его раны тут же затянулись. Это то, что я видел собственными глазами.
- Чушь! - пробасил помещик Куницын. - Эти черномазые бестии просто задурили вам голову. В русских деревнях тоже верят в леших и кащеев, но это ни о чем не говорит.
- Я просто рассказываю, а верить или нет - дело ваше, - пожал плечами судья Гриффит.
Куницын фыркнул и повернулся к Браккато, который по-прежнему сидел в углу с раскрытой газетой в руках, не принимая участия в разговоре.
- Ну, а вы-то что скажете, господин Браккато? Вы ведь охотник! Вам наверняка доводилось забираться в самые глухие уголки Африканского материка. Видели вы там что-нибудь необычное?
Усатый итальянец опустил газету и небрежно проговорил:
- Не дай вам бог оказаться ночью в западноафриканском буше. Живым вы оттуда не уйдете.
И снова опустил взгляд на газетную страницу.
- А как насчет «черных леопардов»? - поинтересовался Куницын. - Вы их видели?
- Их невозможно увидеть, - ответил за итальянца Шюре. - Они невидимки, оборотни. Кстати, у негров на этот счет есть поверье. Если ты убиваешь пантеру - то где-то в лесах умирает и член братства. Пантера - это своего рода эквивалент его души.
В пальцах у Гумилева с хрустом сломалась толстая спичка.
- Если эти гиены «вещие», стало быть, они могут предсказать будущее? - поинтересовался он у Шюре.
- Конечно, - кивнул француз.
- И как они это делают? - спросил Гумилев. - Вертят хрустальный шар?
Шюре улыбнулся и покачал головой:
- Нет, хрусталь в здешних местах не водится. Они бросают на землю кости животных и косточки плодов и предсказывают будущее по их расположению.
- Что-то вроде гадания на кофейной гуще, - констатировал Гумилев. - Кстати, неужели никто не пытался войти в контакт с этими «человеко-зверями»?
- Они ведут скрытный образ жизни, - ответил француз. - Большинство из них никогда не показываются даже своим землякам. Что уж говорить о белых людях.
- Держу пари на ящик коньяка, что я найду это племя, - сказал вдруг Гумилев.
Все повернулись к нему.
- Каким образом? - вежливо поинтересовался судья Гриффит.
- Выманю этих дьяволов из логова. Вы сказали, что каждая убитая пантера - это душа колдуна. Посмотрим, насколько они дорожат своими душами.
Шюре и Гриффит переглянулись.
- Это сумасшествие, - сказал судья. - Вы подпишете себе смертный приговор. И, уверяю вас, колдуны не дадут вам умереть легкой смертью. Они очень мстительны.
- И тем не менее я рискну, - сказал Гумилев. - Все здешние чудеса - не более чем фокусы. И я буду рад доказать вам это.
- Но зачем? - удивленно спросил Шюре. - Зачем вам это, Николя?
- Я приехал в Африку по заданию Музея этнографии, - ответил Николай Степанович. - В сферу моих интересов входят не только абиссинские предметы обихода, но и легенды с преданиями. Кроме того, мне чертовски любопытно.
- Хотел бы я отправиться туда с вами, - глухо проговорил Петруччио Браккато.
