– Ага! И я того же мнения, – выдохнул местный эксперт. – А всё потому, что мы их не прикопали и не провели обряд захоронения. Вот гауланы и стали злобным потусторонним чудовищем…
– Как их уничтожить? – поинтересовался я наиболее актуальной проблемой.
– Огнём лучше всего. Если хорошо прожарить такое умертвие, то оно взрывается и уже не восстанавливается.
– С керосином мы ничего учудить не успеем, – досада меня испепеляла изнутри. – Знал бы, что пригодится, попытался бы нечто сообразить с напалмом.
– А получилось бы? – явно засомневался напарник.
– При должных знаниях – просто… А разум эти умертвия сохраняют? Может, мы его как-то обмануть успеем?
– Кто как говорит, но мне кажется, что способность думать они сохраняют. Одного вурдалака из трёх человеческих трупов всю ночь по пригородам гоняли, никак уничтожить не могли. Я сам со стены наблюдал, как этот монстр ловко от погони уклонялся и грамотно копья от себя отбивал. И как ты его собрался обмануть? Заманить в соляную пещеру, а потом там закрыть?
– Гениальная идея! Он бы там всего за месяц с голода издох! – Но моя похвальба проблемы не решала. – Осталось заманить его в тоннель. Пойдёшь вместо приманки?
Несмотря на сложность ситуации, мелкий чувства юмора не потерял:
– Нет, не пойду… Можно я лучше на кухню вернусь? Да и лошадок я ещё не всех почистил…
Мы всё больше успокаивались, время шло, а наш новый и неожиданный враг не появлялся. Примерещиться он нам не мог, свернуть куда-то в сторону, будучи в пятидесяти метрах от оврага, – тоже. Увидел нас, испугался наших решительных действий в обороне, да и сбежал от страха? Или, может, решил вернуться за каким-нибудь особенным оружием? Ведь что ни говори, а хвостов теперь у гада не меньше двух, он ими что угодно в нашу сторону направить сможет, хоть меч, хоть автомат.
Затем время нашего ожидания перевалило за полчаса. Мы стали совещаться: а не пойти ли кому прогуляться под дождь, да не посмотреть, что сросшиеся обрубки вытворяют? Потому что наша фантазия по поводу его возможных и предстоящих действий иссякла. Не станем же мы здесь в полной неизвестности часами трястись от страха? Сутками? Неделями?..
– Придётся всё-таки идти мне, – решил я, видя, что никто из моей команды в добровольцы не напрашивается. Правда, один тут же открыл рот и бойко стал… советовать:
– Может, тебе лучше в разведку верхом податься? Всё быстрей назад прискачешь, чем на своих двоих. А ещё лучше…
И тут же замолк под моим скептическим взглядом, догадываясь: ещё пара предложений, и, несмотря на свое несовершеннолетие, он сам поскачет в разведку.
Я только собрался спускаться на другую сторону баррикады, как чудовище появилось в поле нашего зрения. Но до чего же оно изменилось всего лишь за полчаса с небольшим! Каждый кусок змеиного тела стал в два раза толще! Общая длина тоже удвоилась как минимум! И жутких пастей на гибких отростках прибавилось!
Но и это было ещё не всё. Казалось, уже нельзя стать более мерзким и противным, но чудовище и на этом не остановилось: теперь по всему телу торчало и разевало рты около двадцати гномьих голов!
Плюс – около пяти лошадиных!
Стыдно признаваться, но я разразился длинной матерной тирадой.
Саша-Сандер повёл себя совершенным фаталистом и вначале просто мычал. Мой внутренний переводчик перевёл это мычание, как: «Мне рано умирать, я ещё так молод, но ничего изменить нельзя… Командир, прости мою неисполнительность и лень! Не следовало мне готовить трапезу, надо было копать, зарывать в землю этих несчастных…»
Кстати, его командир тоже каялся, успев несколько мыслей отправить в сторону неба. Звучали они не совсем благопристойно и уважительно, но меня, находящегося в состоянии аффекта, можно было простить: «Эй, вы… там! Кончайте дурить с вашими легендарными наказаниями и квестами захоронений! Мы ведь утром собирались вернуться к телам гауланов и прикопать их, честно! Вот вам крест!»
Правда, креститься не стал, потому что не умел. Да и здешним богам чужие символы могут не понравиться. Я постарался сосредоточиться и стал вгонять себя в состояние берсерка, готовясь к последнему бою. Но злость не успела мне глаза застлать до конца, и собственный щит я грызть зубами не стал. Как следствие, заметил и нечто положительное для нас.
Страшный монстр полз медленно, через силу. И уж никак не торопился бросаться именно на нас. Его отвлекла повозка с тушами лошадей. Он остановился и стал их пожирать всеми пастями, что могли дотянуться до ссохшейся плоти. Жуткое зрелище! Да и хруст неприятный. А уж лысые головы на коротких шеях вызывали тошноту своим непомерным аппетитом.
Главная пасть участия в пиршестве не принимала, зато первым делом попыталась запугать нас, издавая знакомый нам рёв. Мы и первого утробного звука не испугались, а после третьего пожали плечами, переглянулись между собой и стали скучать. Относительно, конечно.
Веселей стало, когда пасть что-то зашипела, и система стала нам переводить:
