Мы с Питом спрятались в сравнительно темном углу, между высоким концом турбогенератора и каким-то большим ящиком. Скоро освещение изменилось, послышался гул голосов.
– Идут, – шепнул Пит. – Помни, что лучше выбирать кого-то с большим количеством клади. Таких будет множество. С одеждой у нас все в порядке: по ней никак не скажешь, что мы из первого класса. Но мы обязательно должны что-то тащить. Мигранты всегда тащат уйму багажа, это я точно знаю.
– Я попытаюсь помочь какой-нибудь женщине нести ребенка, – сказала я.
– Это было бы самое лучшее. Тсс, они идут.
Они действительно тащили на себе до черта – виною тому было крохоборское правило компании: каждый мигрант мог провезти по своему билету все, что сможет запихнуть в те крохотные кладовочки, которые они называют «каютами третьего класса», при условии, что он сможет унести это с корабля сам, без посторонней помощи. Таковы условия компании для обозначения «ручной клади». А если он что-то помещает в трюм, тогда он платит за фрахт. Я понимаю: компания должна иметь прибыль, но мне не нравится такая политика. Правда, сегодня мы попытаемся извлечь из нее пользу.
Проходя мимо нас, редко кто из переселенцев даже глянул в нашу сторону, никому мы не были интересны. Все они выглядели усталыми и измученными, и я думаю, что так оно и было. С ними было много детей, и почти все дети дружно ревели. Первые несколько дюжин прошли быстро, на них напирали идущие сзади, а потом очередь притормозила и стала двигаться куда медленнее – больше младенцев, больше багажа, – и люди оказывались сильно притиснутыми друг к другу. Подходило время прикинуться «овечками» из этого стада… Неожиданно среди бесчисленных людских запахов – пота и грязи, беспокойства и страха, мускуса и грязных пеленок – прорезался один, столь же кристально чистый, как тема Золотого Петушка в «Гимне Солнцу» Римского- Корсакова или лейтмотив Вагнера из «Кольца нибелунгов», – и я завопила:
– Жанет!
Толстая женщина, стоящая с другой стороны очереди, обернулась, взглянула на меня и… бросив два чемодана, с радостным криком: «Марджи!» – ринулась ко мне и заключила меня в объятия. И мужчина с бородой радостно сказал:
– Я же говорил, что она на корабле! Я говорил!
И Жан, укоризненно кивая, сказал:
– Но ведь ты умерла!..
А я оторвала губы от Жанет ровно настолько, чтобы сказать:
– Ничего подобного. Кстати, младший пилот Памела Херсфорд передает тебе привет и наилучшие пожелания.
И Жанет фыркнула:
– Эта шлюшка?
И Жан сконфуженно пробормотал:
– Да ладно тебе…
И Бетти, внимательно оглядев меня, сказала:
– Точно, она. Привет, крошка! Классно выглядишь.
И Джордж лопотал что-то по-французски, пытаясь осторожно вклиниться между мною и Жанет.
И конечно, мы затормозили всю очередь: люди наталкивались на нас, спотыкались, бормотали извинения, ворчали, ругались, протискивались между нами и вокруг нас.
– Давайте двигаться дальше, – сказала я. – Потом поговорим.
Я обернулась, посмотрела туда, где оставила Пита, и обнаружила, что он исчез. Впрочем, за Пита я не беспокоилась: Пит – умный, он не пропадет.
Жанет не растолстела, она просто была на последних месяцах. Я взялась было за один из ее чемоданов, но она не позволила:
– Мне лучше с двумя, они держат меня в равновесии.
Тогда я взяла клетку с кошкой – мамой-кошкой – и большой бумажный сверток, который раньше тащил под мышкой Жан.
– Жанет, а куда ты дела котят?
Вместо нее ответил Фредди:
– Я использовал свое служебное положение, – сказал он, – и они получили отличные места с прекрасными перспективами в плане роста… Да-да, они теперь служат, мм, инженерами по контролю за грызунами на большой овечьей станции в Куинсленде. А теперь, Элен, помолясь, расскажи нам, каким образом ты, которая вчера еще восседала одесную лорда-повелителя великого суперлайнера, сегодня очутилась вместе с бедными крестьянами на дне этого чертова корыта?
– Потом расскажу, Фредди. Когда выберемся отсюда.
Он взглянул на выход и кивнул.
– Ах, да! Позднее, с дружеским возлиянием и многими небылицами. Между тем нам еще предстоит пройти цербера.
Два «сторожевых пса» стояли у выхода – по одному с каждой стороны. Оба были вооружены. Повторяя про себя мантры, я сделала вид, что болтаю с Фредди о какой-то ерунде. Оба охранника внимательно оглядели меня и, кажется, не нашли во мне ничего из ряда вон выходящего. Должно быть, помогли
