человека в желтых прорезиненных комбинезонах и шлемах с прозрачными забралами. В желтых сапогах и желтых перчатках. Харпер узнала облачение, которое и сама носила, когда работала медсестрой в Портсмутской больнице. Часовые держали штурмовые винтовки. Один сделал шаг вперед и поднял руку ладонью вперед. Харпер не поняла, приказывал ли он им остановиться или просто приветствовал.
Алли остановилась, взяла за руку Ника и тихонько пожала, чтобы он тоже остановился. Рене спокойно прошла мимо.
– Вы правда думаете, что нам нужно сдаться? – спросила Алли.
Рене спокойно взглянула на нее.
– Ох, Алли, мы у них в руках много дней.
В джипе сидел еще один человек. Тоже в желтом, хотя он снял шлем, так что Харпер видела шапку белых волос и большое морщинистое лицо. Он уперся коленом в руль и положил на бедро тонкий журнал – похоже, решал кроссворд.
– На дороге пятеро, Джим, – сказал один из вооруженных мужчин в маске.
Джим оторвался от журнала и спокойно огляделся. У него был большой смешной нос, бледные глаза и мохнатые брови. Он отложил кроссворды и выскочил из машины. Протиснулся между часовыми и попутно опустил одному ствол автомата, так что теперь тот был нацелен на дорогу. Харпер сочла этот жест многообещающим.
– Добро пожаловать в Макиас! – крикнул Джим, замедляя шаг. – Пришлось же вам потопать. Дороти с Тотошкой и половины этого не прошли.
– Вы отвезете нас в страну Оз? – спросила Рене Гилмонтон.
– Там не то чтобы Изумрудный город, – сказал Джим, – но на острове есть горячая вода и электричество.
Его взгляд упал на живот Харпер, и улыбка погасла. Он задумчиво и немного печально добавил:
– И врачи есть, хотя их главный ученый, профессор Хастон, погиб во время большого пожара в январе.
– Большого пожара? – переспросила Рене. – Я правильно понимаю?
– Боюсь, лекарства так и нет, – ответил Джим. – И ошибок многовато. И одна оказалась просто ужасной. Ничего не поделаешь. У всех тридцати зараженных в контрольной группе оказалась странная реакция на лекарство, которое они испытывали. Все сгорели за несколько часов. Огонь вышел из-под контроля и сжег центральную клинику, хотя оставшийся персонал устроил лабораторию на ферме. Но не беспокойтесь. Мы уже отправили сообщение, что среди вас беременная и, похоже, на большом сроке. Вам когда рожать?
– Вообще-то я, похоже, несколько дней переходила, – сказала Харпер.
Джим покачал головой:
– По крайней мере не придется рожать на дороге. Врачи на острове про вас знают. И приготовили вам койку.
Харпер сама поразилась тому, какое облегчение почувствовала. Даже колени обмякли. Какая-то мышечная боль, судорожная зажатость словно ослабли в груди… ушло то, что мучило долгие месяцы.
– Если выехать сейчас, доставим вас к полуночи, – сказал Джим. – Морем три часа, и оформление в пункте приема, прежде чем отправляться. И хорошая новость – мы знали, что вы на подходе. Кораблик готов.
«Что он говорит?» – показал руками Ник.
Харпер объяснила. Джим смотрел, наморщив лоб, с неуверенной улыбкой на лице.
– Глухой? – спросил он. Харпер кивнула, и он покачал головой. – Глухой и зараженный. На некоторых детей валятся все несчастья.
Джим присел на корточки, положив ладони на колени, и взглянул в лицо Нику. Очень громко, медленно шевеля губами, он сказал:
– Там много! Детей! Куда вы едете! Маленькие приятели! С которыми можно играть!
Ник посмотрел на Харпер, и она показала руками. Ответ Ника переводить не пришлось. Он поднял вверх большие пальцы.
Джим кивнул, довольный, и надвинул маску.
– Пошли. Залезайте в джип.
Харпер шла рядом с Пожарным. Одной рукой она придерживала его за локоть, в другой несла «Подручную маму». Перекрикивая неожиданный порыв ветра, она сказала:
– У меня только два вопроса: когда мы увидим Марту Куинн и выполняет ли она заявки?
Джим, севший за руль, оглянулся на них. Он улыбнулся за стеклом маски.
– Увидитесь раньше, чем ожидаете.
На второй вопрос он не ответил.
После двенадцати дней ходьбы быстрая езда на джипе немного даже пугала Харпер. Она сидела впереди, рядом с Джимом. Рене и Пожарный устроились на заднем сиденье, Алли втиснулась между ними, а Ник уселся на колени к Рене. Один из часовых тоже поехал с ними, хотя сидел позади, держась за ограждение; ноги свешивались через задний бампер, а винтовка беззаботно болталась на шее.
Взбаламученный желудок Харпер взвыл, когда Джим развернул джип и повел его по широкой гравийной полосе, а вовсе не по дороге. Они подпрыгивали на рытвинах и ухабах, по крыше шуршали ветки лиственниц. Джим сказал, что они едут по Тропе Восхода.
