что будет жить, то будет и выдавать приказы. Главный из его целителей пораженно смотрел.
— Мой господин, любимец богов, возлюбленный народа, я боюсь, что вы прикладываете слишком много усилий и слишком скоро. Ваше излечение произошло стремительно, но столь быстрое улучшение, если за ним следует слишком много активности, может привести к возврату болезни и…
— Молчи, или умри, — коротко ответил Герцог. Он понимал, что правильнее было бы не перенапрягаться сразу после того, как он начал выздоравливать. Но он не мог поручить это дело никому другому. — Отнесите меня к ее комнатам, усадите в шезлонг и выйдите. Стойте в готовности за дверью, пока я не позову. В противном случае не мешайте нам.
Прошлой ночью, после крови человека-дракона, он впервые за несколько месяцев с удовольствием ел и пил вино. Когда проснулся, он мог сидеть в постели и вновь контролировать свой кишечник. Сегодня он не пачкал постель и не сплевывал кровь. Он знал, что рано потребовал доставить себя к дочери, но хорошо взвесил опасность. Под легким одеялом в каждой руке он сжимал нож. Если она сочтет нужным показать свою порочную сторону, он убьет эту сволочь, не считаясь с последствиями. Но если, при всем этом, она будет разумна, это может принести большую пользу для них обоих. Он собирался показать ей это.
Он послал вперед, чтобы сообщить ей о визите. Не хотел, чтобы в него швырнули вазу. Что-то, почти похожее на улыбку, порхало на уголках его иссохших губ. Она получила свой дух от отца. Он мельком подумал приказать, чтобы все тяжелые предметы удалили из ее комнат. Нет. Не так стоит начинать с ней. Она не должна ни думать, что он испугался ее, ни знать точно, как много у нее власти. Это будут непростые переговоры, которые сможет провести только он сам.
Как он и приказал, Герцога принесли к покоям Чассим. Замки были незаперты. — Стучи! — приказал он стражнику, который начал открывать дверь. Пораженный мужчина помедлил, словно сомневаясь в приказе. Затем торопливо постучал по массивным панелям деревянных дверей и прокричал: — Леди Чассим, Герцог почтил Вас своим визитом!
Тишина длилась почти достаточно, чтобы стать дерзостью. Всего лишь краткое неподчинение ему, и она отзывается: — Тогда войдите и почтите меня.
Его стражи выглядели неуверенными. Она насмехалась над Герцогом? Должны ли они убить ее? Он нашел это почти забавным и кивком велел им подчиниться.
Они отнесли его в солнечную комнату с толстыми коврами на полу. В углу стояла клетка с певчими птицами, на столе — серебряная миска со свежими фруктами из его теплицы. Очевидно, придворные уже начали посылать ей знаки внимания. Как быстро распространяется молва в его дворе! Он прищурил глаза и решил положить этому конец. В эту комнату не должно попадать ничего, кроме того, что отправит он. К нему она должна приходить за любой незначительной услугой, которая ей понадобится. Она должна зависеть от него во всем, даже в стакане воды или крошке хлеба. Ибо он знал, что теперь его жизнь зависит от нее.
— Приятная комната, — отметил он, когда его кресло опустили перед очагом. Он отпустил стражников и носильщиков легким движением головы. Он не снизошел до того, чтобы посмотреть как они уходят. Он не отведет от нее взгляда. С ведьм лучше не спускать глаз. Она странно укуталась, укрыв тканью все свое тело, с ног до головы. Все что он мог видеть, было ее лицо и в то же время он разглядывал комнату. Он услышал, как они уходя закрыли дверь и посмотрел в глаза своей дочери.
На диване в углу лежал его человек-дракон. Он был неподвижен, но прикрывавшая его простыня поднималась и опадала. Рядом с диваном стоял поднос на котором лежали объедки и стакан с винными потеками. Значит она его покормила и он поел. Хорошо. — Много солнечного света, — добавил он, не дождавшись ее ответа.
— Его было бы больше, если бы не решетки на окнах.
— Это правда. Ты хочешь, чтобы я приказал убрать решетки? Или чтобы приказал переместить тебя в бОльшие покои, где нет решеток на окнах?
Это вывело ее из равновесия. Тень неуверенности в ее глазах согрела его больше, чем огонь.
Она неуверенно вздохнула, а затем храбро возразила:
— Я бы хотела вернуть свои собственные покои, среди твоих женщин, возможность гулять и пользоваться ваннами, как когда-то.
— Невозможно, я боюсь едва ли мой человек-дракон может быть размещен среди моих женщин. Я не доверяю им, как доверяю только моей дочери.
Неуверенность теперь превратилась в страх и она уже не могла скрывать его. В ее глазах плескалась настороженность. — Чего вы хотите? — Спросила она прямо. — Зачем вы пришли ко мне, после того, как столько лет избегали меня.
Он внимательно посмотрел на нее и она выдержала его взгляд. Она больше похожа на меня, чем на свою мать, подумал он. Я должен был заметить это много лет назад. В ней больше от меня, чем в любом из сыновей, которые подвели меня. Я пытался решить проблему, а решение все это время было прямо передо мной. Его посетило вдохновение. Он понизил голос. — Я знаю, что ты сделала. И знаю о твоих амбициях.
Тень страха промелькнула на ее лице, но она не заговорила.
