С каждой минутой Гест обретал все больше уверенности в своем положении. Он был как раз на грани того, чтобы выйти вперед и потребовать признания его прав как Торговца из Удачного, когда четверо калсидийцев попытались бежать. Реакция красного дракона заставила их метнуться обратно, Гест быстро отошел от нарушителей так далеко, как мог. Если бы дракон решил убить кого-то из беглецов, то Гест не хотел, чтобы его с ними перепутали.
Волнения среди Элдерлингов Кельсингры стали стихать. Женщина рыдала, вцепившись в алого человека, в то время как дородный детина обнимал его за плечи. Казалось, кризис прошел, однако он не представлял, что это означало. Избегая калсидийцев, он отодвинулся к краю кучки пленных. Большинство из них молчали, хотя некоторые все еще ныли или тихо ругались. Рабы присели на корточки безучастно ожидая участи, которая постигнет их теперь. Очевидно не впервые жизнь меняла свое направление без их согласия.
Его страхи улеглись, он холодно оценил свое положение. Его «жена» стала матросской шлюхой. Этот рычаг он мог применить. Если у нее остался хоть какой-нибудь стыд, он смог бы убедить ее притвориться, что она умерла, и позволить ему унаследовать всю ее долю в обмен на то, что он не станет распространяться о ее распутном поведении. Она не могла вернуться в Удачный после того, что сделала, если хоть немного дорожила своей семьей. Стало быть, Элис — не проблема. Он получит от нее все, что хочет, и сможет вернуться свободным от нее.
Он видел, что и другие пленные, как и он, оценивают свое положение. Двое джамелийских купцов быстро и тихо разговаривали друг с другом, наверняка обсуждая, какие торговые условия они могут предложить, и кто не просто выкупит их, но отправит достаточное количество монет, чтобы они смогли купить бесценные сувениры Элдерлингов и забрать их с собой домой. Он видел, что они тщательно изучают горячо обсуждающих что-то хранителей, к которым присоединились члены команды корабля. Только один дракон следил за пленниками, но один дракон не был достаточным стражем для них всех. Что пытались понять джамелийцы? Вероятно то же, над чем ломал голову Торговец Кэндрал. Кто на самом деле был тут главным? Кто не просто решит его судьбу, но будет вести переговоры об их будущем?
Гест пробежал по ним глазами, не принимая во внимание матросов в грубой одежде, оценивая лишь тех, кто играл в Элдерлингов. Его взгляд зацепился за одного высоко человека, стоящего с краю группы. Он смотрел на улицу позади себя, ожидая кого-то и не обращая внимания на живое обсуждение среди хранителей драконов. Гест внимательно разглядывал его. Он держал себя лучше, чем другие Элдерлинги. Он был облачен в одежды, которые подходили как друг к другу, так и к его собственной расцветке, и в черные блестящие сапоги, в его осанке чувствовалось врожденное благородство. Ветер слегка откинул его плащ и пошевелил волосы на плечах. Привлекательный мужчина, стройный, высокий, хорошо сложенный, с загорелой кожей покрытой медно-коричневой чешуей. Было бы в новинку пробежать руками по гладкому чешуйчатому телу. Высокий мужчина повернулся и сказал что-то другому. Из-под капюшона Гест уставился на медного Элдерлинга не веря своим глазам.
Седрик.
Нет, это неправда. Это не мог быть он. Этот человек был того же роста, что и сам Гест. А Седрик… Седрик всегда был стройным и невысоким, похожим на мальчишку. А этот… этот был мужчиной, с широкими плечами и крепкой грудью.
Затем лицо этого человека озарилось улыбкой — улыбкой Седрика. Но этот Седрик уже был каким-то удивительным и великолепным существом.
Гест уставился на него, словно завороженный. Все, что прежде не нравилось в нем Гесту, было словно выжжено какой-то магией. Гест разглядывал его во все глаза, стараясь оценить, как сильно изменилась его манера держаться. Почти детская мягкость, которая выделяла Седрика прежде и раздражала Геста, исчезла, словно ее и не было. Так или иначе, она ее сменили крепкое тело и упругие мышцы. Теперь место прежнего Седрика занял тот, кто едва ли уступал самому Гесту. Его пульс участился при одной мысли об этом. Пожалуй, Седрик теперь действительно достоин вернуться к нему. А когда он вернется в Удачный, что за фурор он произведет в кругу Торговцев!
C головокружительной быстротой Гест внезапно осознал, что Седрик исполнил его мечту. Доля в городе, на которую мог претендовать Гест при помощи своей шлюхи-жены и своего служащего, составляла потрясающую сумму. Он бродил взглядом по городу, возвышавшемуся над пристанью, когда его сердце внезапно замерло от новой честолюбивой мысли. Он может потребовать себе любой из этих особняков. Здесь он и вправду сможет жить так, как хочет, вдали от осуждения семьи и Удачного. Нужно ли ему было возвращаться в Удачный и продолжать жизнь под бдительным и осуждающим взором отца? С богатством, которое он может требовать по праву, он сможет обосноваться здесь, его друзья смогут присоединиться к нему, а когда будет запущена торговля с другими городами, он сможет путешествовать, куда душа пожелает. И все это сделал Седрик! Сделал для них обоих!
Седрик. Он был полуобразованным юнцом, когда Гест вытащил его из скучной и мелкой жизни. Он был простодушен и наивен, все в Гесте поражало его до глубины души. Гест научил его тому, как должен жить молодой сын торговца, как одеваться, скакать верхом, есть, выбирать вино и судить о пьесах. Он полагал, что в процессе пробудил в нем амбиции и аппетит к лучшей жизни, чем та, которую уготовала Седрику его незнатная семья. Гест покачал головой, удивляясь не столько Седрику, сколько самому себе. Когда-нибудь они посмеются над тем, как Гест неумышленно направил Седрика на путь, принесший ему состояние. Он посмотрел на него с нежностью и гордостью. Столько недоразумений по пути, Седрик. Столько ошибок с твоей стороны. Но тем не менее, мы здесь и удача улыбается мне твоими устами.
Гест задержался на секунду, чтобы поправить свой воротник. Он вышел бы вперед из круга пленников, гордо распрямив плечи и откинув капюшон, и позвал бы Седрика по имени. Он бы выдержал паузу, чтобы насладиться удивлением и радостью, которыми загорелись бы глаза Седрика. Не говоря уж о благоговении и зависти пленников, когда бы его единственного поприветствовал сияющий бронзовый человек.
