— Снова станут править как раньше, — продолжила Элис. Она взглянула мимо него. — Видеть их в полете, наблюдать, как все вы меняетесь… теперь все, что я раньше знала, предстает в новом свете. Драконы были сердцем цивилизации Элдерлингов, люди представляли собой другой вид и жили отдельно в поселениях типа того, что мы обнаружили здесь. Люди выращивали зерно и скот, которыми торговали с Элдерлингами в обмен на их чудесные товары. Татс, посмотри на город за рекой и спроси себя, чем они там кормились?
— На окраинах городов были стада. Возможно, и поля под посевы…
— Возможно. Но это работа для людей. Элдерлинги посвящали себя и свою жизнь магии и уходу за драконами. Все, что они создавали или строили, было не для них, а для драконов, которые господствовали над ними.
— Господствовали над ними? Драконы? — ему не понравилась эта мысль.
— «Господствовать» не совсем точное слово. Разве Фенте господствует над тобой?
— Конечно, нет!
— И тем не менее ты посвящаешь свои дни охоте для нее, уходу и заботе о ней.
— Но мне хочется это делать.
Элис улыбнулась:
— Вот почему «господствовуют» не точное слово. Очаровывают? Завораживают? Не уверена, как бы это сказать, но ты и сам знаешь, о чем я. Если эти драконы дадут потомство, то их род неизбежно подстроит мир под себя.
— Звучит весьма эгоистично!
— Неужели? А разве люди занимались не тем же самым в течение многих поколений? Мы объявляем землю своей и используем в своих целях. Мы меняем русла рек и поверхность земли, чтобы путешествовать на кораблях или выращивать зерно и скот. Мы считаем, что можем изменить весь мир, чтобы он стал удобен для человека и приносил ему плоды, и что это нечто само собой разумеющееся. Почему же драконы должны воспринимать мир иначе?
Татс молчал некоторое время.
— Возможно, это не так уж плохо, — заметила Элис в повисшей паузе. — Может быть, люди перестанут быть таким ничтожеством, если им придется соперничать с драконами. Смотри! Это Ранкулос? Не могу поверить, что это происходит на самом деле!
Огромный алый дракон был в воздухе. Он не был грациозен. Его хвост все еще был слишком тощим, а задняя часть слишком мала для его размеров. Татс хотел было заметить, что дракон просто планирует с выступа, но в этот момент он начал тяжело бить крыльями, и то, что начиналось как постепенное падение, превратилось, когда он набрал высоту, в тяжеловесный полет.
Татс подумал о Харрикине. Высокий стройный хранитель несся вниз по склону практически в тени, отбрасываемой его драконом. Когда Ранкулос замахал крыльями и поднялся вверх, Харрикин выкрикнул:
— Следи за направлением! Делай вираж влево! Не лети над рекой, Ранкулос! Не над рекой!
Этот крик вышел таким слабым и запыхавшимся, что Татс сомневался услышал ли его огромный дракон. Даже если услышал, то не удостоил его вниманием. Может быть, он был полон возбуждения, а, может быть, он решил полететь или умереть пытаясь.
Красный дракон неуклюже летел, болтая и дергая задними ногами и пытаясь прижать их к корпусу, чтобы как-то сгруппировать тело. Некоторые хранители теперь кричали вместе с Харрикином:
— Слишком рано, Ранкулос, слишком рано!
— Возвращайся! Лети обратно!
Красный дракон не обращал на них внимания. Неуклюжие старания уносили его все дальше и дальше от берега. Спокойные взмахи крыльев превратились в неравномерные хлопки.
— Что он делает? О чем он думает?
— Тихо! — взрыв трубного звука и мысли Меркора охладил их всех. — Смотрите! — скомандовал он и драконам, и людям.
Ранкулос завис на распростертых крыльях. Его нерешительность была заметна. Начав делать широкий разворот, он стал клониться и раскачиваться, теряя от этого высоту. Потом, как будто осознав, что он был ближе к Кельсингре, чем к деревне, он вернулся на прежний курс. Теперь его усталость была очевидна, тело повисло между крыльев. Было ясно, что дракон неминуемо столкнется с рекой.
— Неет! — слабый крик Харрикина был полон муки. Он замер от напряжения и глядел вдаль, сжимая лицо руками и вонзаясь ногтями в щеки. Постепенно падающего Ранкулоса уносило все дальше и дальше от деревни. Под ним безостановочно неслось стремительное течение мрачной реки. Сильве бросила на Меркора предостерегающий взгляд, а потом подбежала к Харрикину. Лектер двинулся вниз по холму по направлению к своему сводному брату, его широкие плечи опустились, как будто он чувствовал отчаяние Харрикина на себе и предвидел исход.
Ранкулос начал бить крыльями, но не равномерно, а панически, от чего его начало клонить и поворачивать вбок. Он махал крыльями, как птенец, слишком рано выпавший из гнезда. Ранкулос нацелился на другой берег реки, но несмотря на отчаянную битву с воздушным потоком, все понимали, что
