– Сойдешь с тропы – лишишься жизни.
Я опустила ногу, встала на цыпочки и сделала два быстрых шажка. Слезы покатились у меня по щекам, я пошатнулась.
И тут феникс, молча следивший за моими мучениями, спросил:
– Почему твое сердце закрыто?
Я и не подумала отвечать. Я поджала левую ногу, лишившуюся остатков носка, сделала прыжок правой. Оставшийся кусок ботинка мгновенно расплавился. Я заорала от боли, но не отступила. Верхняя часть носка загорелась. Нечеловеческим усилием я сорвала его, посмотрела на свою почерневшую ступню. Кожа над щиколоткой зловеще покраснела и покрылась волдырями.
Вскоре боль переместилась на икры, и я поняла, что сожгла нервные окончания на стопах. Решив, что хуже уже не будет, я сделала несколько шагов вперед.
Тогда феникс задал мне новый вопрос.
– Почему ты не с тем, кого любишь?
Я стиснула зубы.
– Я с ним! Я люблю Кишана.
Пламя охватило мои ноги, шорты загорелись. Я захлопала руками по ткани и увидела, что кожа на моей голени почернела и растрескалась.
А птица невозмутимо повторила:
– Почему ты не с тем, кого любишь?
Судорожно дыша, я прохрипела:
– Ты говоришь о Рене, да?
Птица промолчала.
Я сделала еще один шаг и заорала во весь голос.
– Мы с Реном… не… А-аааа!…Мы не подходим друг другу… – прохрипела я. – Он торт с шоколадной начинкой, а я – редиска… Он разобьет мне сердце и уйдет к другой!
– Ты лжешь. Ты знаешь, что он никогда тебя не бросит.
Пламя заплясало вокруг меня. Я никогда не думала, что человек может кричать так громко, как кричала я.
Но птица была непреклонна.
– Твое сердце закрыто. Говори правду, и боль стихнет.
– Правда в том… он супергерой, а я…
Язык пламени охватил меня, я снова закричала, корчась от боли и ужаса.
– Я дала слово Кишану! Я не могу его бросить!
Я не договорила, потому что мое тело запылало, и я завизжала во всю силу своих легких. Птица ничего не ответила, а когда настала передышка, я прокаркала срывающимся голосом:
– Вот тебе правда: я боюсь остаться одна! Я боюсь, что он погибнет! Как мистер Кадам! Как мои родители!
– Смерть – причина твоих страхов, но не причина отвергать того, кого ты любишь.
Мои волосы загорелись. Теперь я горела вся, целиком. Красная лента, которой я утром подвязала волосы, проплыла мимо меня, подхваченная волной жара. Лента горела с одного конца, и я, словно зачарованная, следила за ней, пока она не упала на раскаленные камни и не рассыпалась пеплом. Лицо было мокрым. Я дотронулась до него, и на пальцах остались черные струпья горелой кожи.
Я больше не могла стоять и упала на четвереньки.
– Пожалуйста! – взмолилась я. – Хватит! Я не могу больше! Пусть боль прекратится!
– Скажи правду – и все закончится. Почему ты не с тем, кого любишь?
Я судорожными толчками втянула в себя воздух и поняла, что умираю. Плача без слез, я уставилась на свои обугленные руки и из последних сил прошептала:
– Я не заслуживаю счастья, раз все умерли…
– На этот раз твое сердце говорит правду.
Боль исчезла, словно ее никогда не было, но мое тело уже обгорело до полной неузнаваемости. Только мне было уже все равно. Боль прошла, и теперь мне хотелось одного – лечь на пылающие угли и провалиться в тот самый «смертный сон», о котором говорил Гамлет.
Но феникс не собирался меня отпускать.
– Что ты готова отдать за то, чтобы вернуть своих родителей и мистера Кадама?
– Все, – сипло прошептала я растрескавшимися, почерневшими губами.
– Ты принесла бы в жертву обоих братьев?
