кинжалом, всякий раз встречая кольчугу, но мне было наплевать, я хотел лишь держаться впритык, дабы использовать преимущество кинжала и малого роста. Кинжал не размыкал кольца, но глубоко вминал кольчугу в тело, и я при удаче мог сломать ему пару ребер, а то и пробить потроха.
Тень резко крутанулся, пытаясь выйти из-под удара, и принялся бить меня по спине рукоятью меча, но слабо, так как угол был неудачный. Я наседал еще пуще и раз за разом всаживал в него кинжал то выше, то ниже, то сбоку, чтобы он не перехватил мою руку. Только бы дотянуться и засадить под мышку или в голову…
И тут он, как раньше, поднял левую руку, выделывая пассы прямо перед моим лицом.
Я спешно пригнулся, и через мгновение на полу четко обозначилась моя тень в яркой вспышке света.
Глаза ожгло – глаза, но не лицо. Я, спотыкаясь, отступил; было не так страшно, как в переулке, и я видел пол и собственную руку, хотя все вокруг дрогнуло. Янтарь смешался с желтизной и разошелся волнами вместо привычных бликов. Это почти напоминало…
О черт!
Я поднял взгляд. Задняя стена пылала. Должно быть, пламенная дуга Тени пролетела дальше и растеклась по старым доскам, штукатурке и мусору. Еще не ревущее пекло, но близко к нему, судя по скорости, с которой распространялся огонь.
Я развернулся к противнику. Тень стоял в десяти шагах, чуть сгорбившись и прижимая к боку левое предплечье. В правой руке прочно сидел меч, а в левой горсти, которую он держал на уровне груди, поблескивали монеты.
– Никаких потемок, Дрот, – молвил он, пока вокруг светлело от набиравшего силу пожара. – Никаких заколдованных свечек.
Он медленно выпрямился и расправил плечи.
– Моя очередь.
Он шагнул, и я побежал, но не к дверям, а к одеялу, на котором сидел. Из этой комнаты живым выберется только один из нас, а если я попытаюсь проскочить к выходу, Тень всадит мне в спину меч или что похуже.
Я отбросил кинжал и подхватил одеяло. Разворачиваясь, вовремя увернулся от первой расплавленной бляшки, полетевшей в мою сторону. Я встряхнул одеялом, рукой, и материя дважды обмотала мне кисть и предплечье. Повисший остаток я мог использовать и как щит, и как плеть.
Я отразил одеялом вторую медяшку, третью. В меня полетели еще две, а следом бросился Тень.
Шутки кончились. Он не стал ни кружить, примериваясь к удару, ни забавляться с клинком, ни забрасывать меня монетами, пока я не выбьюсь из сил, превратившись в дымное нечто. Он летел на меня, и лезвие его меча пламенело в свете пожара. Удар в голову, за ним второй, атака по внешней линии, выпад, рубящий удар, и все за доли секунды. Я отбил первые два удара, удачно поймал третий на одеяло, с трудом отразил четвертый, а пятый пришелся на ширину трех пальцев мимо лица.
Я пошел в контратаку, но Тень просто отвернулся и бросил в меня монетку. Он метил в горло. Закрыться одеялом я не успевал и потому пригнулся как можно ниже, спасая шею и голову.
Левый плечевой сустав разорвала боль; я взвыл и попятился.
Присев ниже, я выставил перед собой одеяло. В комнате стало светлее, и я ощущал жар, приближаясь к стене. Я глянул на правую руку – она дрожала в неверном свете. Отчасти от напряжения, но также от усталости. Я не привык к мечу Железного Дегана, а разница велика уже при добавке полуфунта веса.
Если так пойдет дальше, я не смогу защищаться как следует. Опять же, на нас обвалится крыша, или мы задохнемся, или изжаримся заживо. Меня не устраивал ни один из этих вариантов, но и выхода я не видел, будучи слишком озабочен неравенством сил.
Тень швырнул сразу три монеты, и меня осенило.
Три монеты – значит, я не смогу увернуться от всех. Три монеты означали, что мне придется их отбивать. Следом напрыгнет Тень в уверенности, что они отвлекут меня и расчистят ему дорогу.
Три монеты означали, что он попался, – я на это надеялся.
Как только они разлетелись веером и размякли, я поймал их в складки одеяла и отшвырнул влево. Позволив себе по инерции отвести левую руку и повернуться в профиль, я выставил меч.
Я видел это в исполнении Дегана и пару раз даже пробовал сам. Он называл этот прием отводом корпуса, а я – «обманкой». Идея заключалась в том, чтобы убрать корпус с траектории, но оставить меч, тем самым предоставляя противнику напороться. У Дегана это выглядело высоким искусством, а у меня – детской мазней. Но прием срабатывал.
Как правило.
Я отследил вспышку и ощутил дуновение ветра от меча Тени там, где я только что находился. Приятнее было то, что мой клинок встретил преграду, но как-то не так.
Я глянул и похолодел. Да, я правильно выставил меч, но забыл про изгиб. Рапира вошла бы в лицо Серого Принца, но острие меча Железного Дегана смотрело вправо и пронзило капюшон. При удаче я мог зацепить щеку, но не остановить наступление.
Я дернул меч, пытаясь превратить неудачный выпад в режущее движение и глубоко рассечь лицо, но Тень перехватил и вывернул мою руку.
