– Нужна?
Аптекарь покачал головой и показал на чашку.
– Должно завариться. Время еще есть. Чем ты занят?
Я слизнул пыльцу с пальцев – сладкая, с сильным вкусом, глотку чуть обожгло.
– Харлок?
– Да. Молодец. Но пробуют сначала носом, а не ртом, а прежде всего – глазами. Цветы бывают ядовиты.
– Я знаю, какая штука убьет меня даже в такой дозе.
– Конечно, не сомневаюсь.
Эппирис поднял дымившуюся посудину и опытным движением взболтал.
– Что случилось с тем человеком? – спросил он.
– С лестницы? Ему повезло меньше, чем мне.
– Чего он хотел?
– Я не пришел на встречу. Он огорчился.
– И пришел с тобой разбираться?
– Примерно так.
Эппирис поставил чашку и положил руки на стол.
– Ты говорил, что в дом никто войдет. Надежная охрана и все такое.
– Случился прокол, – сказал я. – Больше не повторится.
– Он вошел в дом, Дрот! – Эппирис повысил голос. – Поднялся по лестнице! – И он указал в сторону двери за стеной. – Моих близких отделяла от него одна дверь! Всего-то одна дверь!
– Он бы не тронул ни тебя, ни Козиму с девочками.
– Ах, он бы не тронул?
– Нет. Он был опытным… короче, специалист. Он пришел за мной, и только за мной.
– А если бы я вышел на лестницу, пока он там стоял? А, Дрот? Что, если бы Козима поднялась позвать тебя к чаю? Что, если бы кто-нибудь его ненароком застукал?
Я встал и отнес ему лепестки. Аккуратно ссыпал их, потом пристально посмотрел ему в глаза:
– Он был специалистом, Эппирис. Это значит, что вы бы его не увидели. Даже если бы встали за четыре часа до рассвета.
– Оставь этот покровительственный тон! – озлился Эппирис. – Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду.
Он смел в ладонь лепестки и растер между пальцами. Потом ссыпал в чашку.
– А что будет в следующий раз? – спросил он уже спокойнее. – Вдруг другой не будет «специалистом»? Что ты будешь делать?
Следующий раз?.. Хороший вопрос. Будет ли этот следующий раз? Дам ли я ей попробовать снова?
Я не сомневался в том, что за всем стояла моя сестрица. Прецедент был. Да и никто бы не воспользовался ливреей ее слуг, не говоря уже о свидании вроде нынешнего. Я не мог сообразить, чем заслужил последнее покушение, но это не играло роли. Я давно понял, что незачем выяснять, за что тебя убивают, – достаточно уразуметь сам факт.
Я подумал о спрятанной наверху веревке с угольно-черными узлами. Одно дело нанять Рот, чтобы бросить заклятие; устный глиммер не оставляет следов, империи не за что ухватиться. Но разгуливать с переносным глиммером вроде веревки Тамаса – совсем другая история. Такая магия уже три века под запретом. Конечно, к ней прибегали, но это стоило целое состояние. Больше, чем я себя оценивал.
Но если она пошла так далеко…
Если.
– Следующего раза не будет, – сказал я.
Эппирис снова хрюкнул.
Я поднял глаза и выдержал его взгляд.
– Говорю – не будет.
Мы долго смотрели друг на друга, и каждый считал себя праведным, или правым, или непреклонным – не знаю, каким. В конце концов Эппирис вздохнул и потер глаза.
– У меня аптека, – молвил он. – Я остаюсь. Но Козима с Аларенной и Софией завтра переедут к ее матери.
– Эппирис, им незачем уезжать.
– Нет, есть зачем, – отрезал он.
Я хотел поспорить, но не стал. Не нужно ставить свою гордость выше его семьи.
