— Фыфы фы нафый!.. — через складку закушенной одежды экспрессивно промычал обладатель заветных координат.
— Сам такой, — буркнул Фернандес, потянулся было почесать затылок, да груз на руках не дал.
Что-то надо было придумать, идти на определенные уступки, но каким образом?! Какая-то мысль вилась на краю сознания, но все не могла оформиться. Что-то очевидное, что вполне может сработать… Стоп, они ведь не знают о штрафах на уровень, не знают о собственной слабости и игровой механике! Что это значит? Ага!
— Сэр, вы победили. Я сдаюсь в плен, — изобразил смирение сержант, — и согласен препроводить вас по лесу туда, куда вам нужно. Я отличный следопыт!
На полтора метра ниже сверкал недоверием и подозрительностью взгляд «победителя».
— Можете меня связать, — подсказал Фернандес, заметил колебания «босса» и доверительно добавил: — И даже тыкать копьем.
Искушение было слишком велико.
— Вперед, каналья! — Острие копья кольнуло чуть ниже узла на руках.
«Вы получили три единицы урона».
— Как скажете, сэр, — покорно ответил сержант, стараясь не выдать себя улыбкой. Скоро он достигнет цели!
ГЛАВА 30
Свет заходящего солнца добавил контрастных, ядовито-красных оттенков массивным вратам ущелья в последний штрих прихотливого узора поверхности, после которого на первый взгляд бессмысленное сочетание охристо-ржавого, алого и красного цветов собралось в единую картину битвы. Там, на совмещенных створках, ныне видевшихся живописным полотном, в левой части бесновался алый ящер, поливая все пред собой чистым пламенем, а на правом сомкнуло ряды воинство в обгорелых, потрепанных черно-алых туниках. Небо над ними застилали красно-алые облака, зачеркнутые тенью сотен стрел, летящих в крылатого гиганта, под ногами шипел раскаленный камень, не давая ступить ближе, но противники не отворачивали в сторону и должны были сойтись с минуты на минуту — если бы картина на створках могла двигаться…
Долгое время друзья не могли оторваться от зрелища, находя новые детали, восхищаясь талантом безымянного мастера и — мысленно, дабы не подорвать моральный дух — ужасаясь мощи соперника. Ворота размыкались двумя цепями, закрепленными на вершинах створок, — уже одна их масса, неподъемная и десятку человек, словно намекала малочисленному отряду бросить непосильную задачу. Однако то, что было невозможно людям, играючи проделал Арчибальд, рывком отворя сначала правую, затем левую створку, под грохот несмазанных петель, стон цепей и отчетливые звуки взводимого где- то сверху механизма.
В лицо путникам дохнуло затхлым воздухом и тленом. За воротами мерцали каскады поднятой пыли, подсвеченные зеленым мерцанием хрустальных друз и мха, скрывавших потолок. Перед героями открылся вид длинного высокого коридора, созданного не людьми и не для людей. В конце коридора, судя по рельефу потолка, путь упирался в массивные, в полроста человека, ступени, ведущие еще ниже, под землю. Потолок поддерживали два ряда колонн-статуй, которые обвивали длинные крылатые тела ящеров, опиравшихся на узоры-барельефы из крохотных черепов, дабы передать масштаб былого величия. Головы статуй были обращены в сторону ворот — десятки драконов смотрели с вершин на глупцов, посягнувших на их дом. Казалось, сейчас истинные хозяева этого места стряхнут с себя камень, паутину и оживут, чтобы наброситься на неприятеля, — такова была сила искусства. Мерцание зеленого, возможно, должно было отражаться от черного оникса крупных плит, украшавших пол, но ныне пыль делала отражения тусклыми и почти незаметными.
Заходить внутрь было страшновато, оттого вглубь заглядывали лишь людские головы, числом четверо, да еще любопытная драконья морда. Ступать же вперед, в пыль, никто не решался.
— Ай, да ладно вам! — впервые за долгие годы тишина коридора была нарушена непоседливым гномом, решившимся шагнуть вперед.
Резко щелкнула плита под его ногой, гулко стукнул механизм за стеной, заставляя осыпаться известь с вершин колонн.
— Хм, — Эбер осторожно убрал ногу обратно и с интересом наклонился к поверхности, внимательно ее изучая, — а тут символ какой-то…
— Ловушка? — выдохнул Лео тот запас воздуха, что уже подготовил для предупредительного окрика.
— Или головоломка, — согласился гном.
Возле входа было три плиты, затем четыре и снова три — ряд за рядом, до следующего спуска.
— А нам повезло или мы уже проиграли? — поинтересовалась Тасья, изучая символ, чем-то похожий на букву «Т».
— Живы — значит, все хорошо, — логично предположил Джо, приседая рядом.
Соседние плиты были тут же очищены, а затем и следующие два ряда — куда удалось дотянуться.
— Обычный английский алфавит, просто стилизованный, — пожала плечами Тасья, подтверждая свою догадку. — Посмотрите — пустые плиты идут
