Храмовник считал иначе, терпеливо отрабатывая с девушками совсем иные заклинания защиты и атаки. Небольшой каскад пассов создавал мерцающий золотистый щит в виде трех граней над землей. Несколько рваных движений кистями рук, вместе с движениями пальцев, порождали земляные шипы, легко пробивающие каменный валун. Красиво, опасно — невесты были в восторге, предвкушая, как создадут такое же чудо самостоятельно. Но это не шло ни в какое сравнение с явленной нам мощью. Я испытывал чувство глубокого неудовлетворения — словно поманили золотым кошельком, а вручили серебрушку. Тоже хорошо, но ощущение обмана отказывалось уходить, — все потому что я не смог запомнить всех действий мастера, а повторить ритуал еще раз он отказывался. Немудрено — на шум первой попытки сбежалась половина академии, еле отбрехались вышедшим из строя артефактом.
— Парень, не заморачивайся. Тебе его все равно не повторить, — отнекивался учитель, кивая на браслет. — Магия академии идет слишком скудным ручейком. Занимайся своим делом.
Ломать щиты оказалось сродни поискам выключателя, запрятанного в ящик с ядовитыми змеями, — требовалось действовать аккуратно, незаметно для противника. Каждое заклинание «пело» на особой громкости, рождаемой в момент активации, — абсолютно случайно: слишком многое на это влияло. Моей задачей было подобрать «громкость» и вклиниться в творимое колдовство, выключая или искажая мелодию до неузнаваемости. Был шанс вовсе развернуть заклятие против врага, но с куда большей вероятностью враг мог заметить мои попытки и ударить вдоль той нити, что соединяла щит и незадачливого взломщика, — с летальным исходом. Несмотря на риск, было интересно. Если объединить эту технику с пистолетным выстрелом, выходило совсем приятно — никакой магии не надо.
Тем не менее желание обладать могучим заклинанием никуда не делось. Вот и маялся, словно кот возле закрытой банки со сметаной: понимаешь, что не достать, но и уходить ни с чем не хочется. Самое скверное — не было возможности надавить на учителя, а любой бойкот смотрелся бы детским капризом. Вечером я высказал свои сомнения на семейном совете.
— Может, подкупить? — робко подала голос Тина.
— То есть отдать поместье обратно? — улыбнулся я.
Вряд ли этого хватит. Даже представить не могу, сколько может запросить человек, относительно легко расставшийся с весьма немалым имением.
— Заставим. Щепу под ногти — сам все расскажет, — плавно, без эмоций, высказалась Джейн. — Меня учили.
Обрушить тяжелый канделябр на затылок, запереть в тайной комнате и пытать, выведывая храмовые секреты? Так же глупо, как вручить пленнику заряженный пистолет с просьбой обучить стрелять — первая пуля гарантированно достанется тюремщикам.
— А потом забудет и простит? — вместо этого спросил я.
— Труп можно спрятать в тайной комнате, — не изменяя тона, продолжила она.
В будущей семейной жизни меня явно ожидают интересные открытия.
— Скорее он нас убьет. Ему же демонстрировать придется, — забраковал я идею.
— А может, я… — неуверенно начала было Тина, стрельнув взглядом, и тут же смущенно уперла его в пол.
— Отшлепаю! — категорично прервал я.
— Я не про это! — возмутилась девушка.
— Встать! Подойти! Животом на коленки!
Тина нехотя подошла к кровати, на которой я расположился, что-то ворча про графинь и наглых простолюдинов, но все-таки выполнила указание, положив голову на одеяло.
— Надо его как-то заинтересовать, — задумчиво поведала Джейн, — может, все же золото?
— Что помешает ему взять деньги и рассмеяться в лицо? — Я погладил приятные окружности, занес было руку, но не смог совершить подобного преступления, ограничившись легким шлепком.
Нужно что-то другое. Чем можно пронять обеспеченного человека, заставить сопереживать, разбить стену равнодушия? Разделить гордость за успехи? А ведь идея!
— Можно мне встать? — пискнули снизу.
— Тс, мысль хорошая пошла, — шикнул я, продолжая круговые движения. Действительно успокаивает.
— Что за мысль?
— Нам прислали наставника, — принялся я неспешно переводить мелькнувшую идею в слова. — Не воина и не политика — они бы не справились с задачей за неделю. Преподавателя. Можем ли мы стать его лучшими учениками?
— Убедится, что выучили, и уедет.
— Это если мы утром покажем ему готовый результат, — согласился я. — Но что, если втянуть его в процесс? Просить его помощи и под его руководством добиваться немыслимого, чтобы он сам захотел защитить результат своего труда.
— У нас в деревне коза была, умела на задних копытах ходить под дудочку. Так ее на мясо не пустили, а в город продали, — пробурчала Тина, не желая оставаться безмолвной.
