склянки, тюбики и коробочки, а второй, щекастый, с носом, напоминающим пятачок, бегал за первым, истошно голося. Впрочем, козел тоже не хранил молчание, но его реплики почему-то не попадали ни в такт, ни в смысл истерики хряка.
— Все пропало! Все пропало! Столько лет, столько сил, а все ради чего?
— Я тебя вылечу. Обязательно. И себя вылечу.
— Дело всей моей жизни!
— Нужно собраться. Нужно успеть.
— Это заговор! Мамой клянусь!
— Брать только самое ценное. Остальное приложится.
— Они всегда желали нам погибели!
— Расписание рейсов. Надо было учить наизусть, но кто ж знал?
— Я не хочу умирать! Не так! Не здесь! Не сейчас!
Они словно говорили на разных языках. О совершенно разных вещах. Не слушая друг друга. Но меня-то услышат. Должны.
— Пожалуйста.
Карусель не стала двигаться медленнее.
— Пожалуйста!
А вот трогать козла за плечо было ошибкой: развернулся так резко, что свалил меня на пол, себе под ноги. И угрожающе навис. Вместе со своим спутником.
— Мне нужна помощь! Моему другу. Вы ведь врач? Вы лечите? Посмотрите на него, пожалуйста! Просто посмотрите и скажите, что с ним не так.
Бородатая морда приблизилась к моему лицу вплотную, лиловые глаза моргнули, и козел, растягивая слова, бесстрастно констатировал:
— Я его понимаю.
Свинообразный, наклонившийся надо мной с другой стороны, произнес точно то же самое, только с явными нотками ужаса. А потом они оба повернулись друг к другу и проорали в унисон:
— Я тебя понимаю!
— Пожалуйста, помогите. Это срочно. Я думаю, что срочно. Нет, уверен.
— Минутку, минутку, юноша, прежде всего нужно осмотреть вас.
— Это потерпит, доктор! Все, что вы найдете, — только синяки, а от них не уми…
Хотя практическим путем и было установлено, что взаимопонимание между нами существует, сейчас козел отказывался реагировать на любые просьбы: вжал меня в первое попавшееся кресло, придавил ладонью мою голову к спинке и начал водить вокруг чем-то вроде лазерной указки или фонарика.
— Пожалуйста! Вы ведь клятву давали. Давали же?
— Очень интересно. Просто поразительно.
— У меня нет денег, но у моего друга есть. И он оплатит все ваши услуги, как только вы его…
— Кто бы мог подумать, что они еще в ходу?
— Я сделаю все, что хотите, только помогите моему…
— Это удивительно, Орри.
— Это знак судьбы!
— Нет никакой судьбы, ты же знаешь.
— Иши, она есть. И ее очень легко прогневить!
Противно чувствовать себя беспомощным. Еще противнее — зависимым непонятно от кого. Но мне этого козла даже на миллиметр не сдвинуть, только и остается что умолять:
— Пожалуйста…
Давление прекратилось так же внезапно, как и началось: бородатый доктор выпрямился и по-профессорски скрестил руки на груди.
— Уникальный случай. Если бы я еще бредил диссертацией, то непременно…
— Это знак, Иши! Его не изучают, им пользуются!
— Даже тебе не помешало бы иногда кое-что изучать, Орри. Немного умственных усилий могли бы избавить наш бюджет от массы проблем.
— Гений и злодейство несовместны. Не-сов-мест-ны!
— И мы с тобой — яркое тому доказательство.
Я не сразу сообразил, что козел смеется. Наверное, потому, что он делал это, не размыкая губ. Только борода мелко-мелко тряслась. Впрочем, его
